Астраханский край в годы революции и гражданской войны (1917–1919)

При этом эффективности управления демонстративно не придается никакого значения. Губернская организация РКП(б) фактически просто была ликвидирована, поскольку состав губкома специально оказался сформирован из жителей дальних уездов и после своего избрания ни разу не собирался. Проводятся досрочные выборы в городской Совет, после чего ликвидируется горисполком, то есть сам городской Совет рабочих и солдатских депутатов превращается в совершенно фиктивный орган. Все ключевые ведомства в губисполкоме – финансовое, земельное, юстиции, просвещения, медицины, социального обеспечения, военное и т. д. – переходят к «бакинцам».

Сформированные таким образом структуры оказались совершенно недееспособны. Прибывший в Астрахань весной 1919 года с инспекцией сотрудник ЦК Сергей Розовский отмечал: «До восстания (То есть до марта 1919 года. – Авт.) исполком не проявлял никаких признаков жизни. О существовании городского Совета никто не знал»[1479].

Единственный смысл захвата горсовета, губисполкома и парторганизации состоял в обеспечении политического контроля над органами власти, достигнутого путем разрушения этих органов и углубления политического кризиса в регионе. Неудивительно, что «астраханцы крайне враждебно относились к приезжим политическим работникам», – как констатировал в той же докладной Розовский[1480].

Единственным неподконтрольным для «бакинцев» институтом остаются профсоюзы, имеющие ярких лидеров, финансы и боевые дружины.

В начале марта 1919 года без реальной необходимости происходит резкое сокращение продовольственных норм, а публикации в газетах носят откровенно оскорбительный для астраханских рабочих характер. В Астрахани ликвидируется советская власть, а все управленческие полномочия передаются созданному в спешке Военно-Революционному комитету. Его председатель Киров в личных беседах заявляет, что выступление в Астрахани предотвратить нельзя, поэтому надо сосредоточиться на его подавлении.

Совершенно не случайно последними предсмертными словами Трусова, признанного профсоюзного лидера Астрахани, стали: «Провокация»[1481].

Фактически можно говорить о провокации со стороны команды «бакинцев» и «центровиков», вызвавшей выступление астраханских рабочих. Выступление рабочих, перешедшее в беспорядки, было поддержано частью гарнизона и приобрело характер братоубийственной схватки, в которой обе стороны выступали под красными флагами за советскую власть. Примечательно, что стачку объявили работники предприятий, служивших оплотом левых сил и дважды ранее с оружием в руках отстоявших советскую власть – в январе и августе 1918 года.

После того как стихли двухдневные перестрелки, Особый отдел, руководимый прибывшим с Северного Кавказа Геворком Атарбековым, развернул неслыханную для Астрахани волну террора. Были расстреляны 184 человека, и только распоряжение ВЦИК о передаче дел из ведомства ЧК к Ревтрибуналам остановило дальнейшую волну безудержных репрессий.

Мартовские события уничтожили независимое боевое астраханское профсоюзное движение.

Показательно, что когда летом 1919 года Астрахань окажется в ситуации реальной угрозы захвата белыми войсками, никаких «Военно-революционных комитетов» не образуется. Данный орган был сформирован исключительно для уничтожения рабочего движения Астраханского края.

К июлю 1919 года Нижняя Волга становится зоной активных боевых действий. Белоказачьи разъезды появляются в 15 верстах западнее Астрахани, конные полки Врангеля захватывают Царицын и осаждают Черный Яр, с востока к Красному Яру продвигаются гурьевцы, железная дорога подвергается налетам степных банд, а в небе господствует английская авиация.

Сегодня можно с уверенностью сказать, что никакой телеграммы Троцкого об эвакуации Астрахани не существовало, и история про нее придумана в 30-е годы. С той же уверенностью можно сказать, что в разгар боев Киров и Атарбеков разворачивают вторую волну репрессий, на этот раз против красных командиров, ища оправдание военным неудачам в «заговорах» и подрывая обороноспособность РККА на Нижней Волге. В ночь на 2 июля арестовано 45 красных командиров, а преподавательский состав командирских пехотных курсов оказался настолько обескровлен, что курсы пришлось закрыть.

Репрессии останавливаются только благодаря решительным действиям Мины Аристова, командира коммунистической роты, героя январских боев 1918 года, который арестовывает весь состав Особого отдела во главе с Атарбековым и требует честного разбирательства.