Астраханский вокзал

– Квартирная кража. В общем, скрипку Страдивари украли. Меня другое заинтересовало. Идея такая: у каждого человека есть в жизни событие, от которого все зависит на будущее. Уот! – Твердое носовое «уот!» служило Антону для усиления главной мысли. – Понимаешь, как бы звучат колокола судьбы. Только одни их слышат, а другие проходят мимо… Уот!

1 января, 4 часа

– До чего же невыносливый пошел пассажир! Особенно мужчины! Дашь им нести одну-единственную вещь, скажем, к примеру, магнитофон, – и уже стоны! Рядом слабая жена несет две сумки – и ничего!

Женщина держала в руках авоськи со всякой всячиной – детскими варежками, колготками, лыжными костюмчиками.

– Мы уезжаем, – объявила она дежурному по автоматической камере хранения, – можете предложить нашу ячейку желающим.

– Сейчас освободим, – подтвердил муж.

Дежурный, парень с вьющимися до плеч волосами, рассеянно посмотрел в их сторону и сделал несколько шагов длинными, вяло ступавшими ногами. Мысли его витали далеко от авто камеры.

Мужчина подошел к ячейке, набрал шифр и дернул дверцу. Дверца не открылась. Тогда он поставил магнитофон на пол.

– Ох уж этот мне сильный пол! – Теперь они держались за рукоятку вдвоем.

Ячейка не поддавалась.

Утренний зал быстро наполнялся людьми. Прибыли первые в новом году поезда дальнего следования – фирменный «Лотос» и почтово-багажный. Короткие каникулы зала для транзитных пассажиров продолжались в общей сложности не больше трех часов.

– Ну что дергать-то зря? – Рыжеватый человек с повязкой «Механик» протиснулся к ячейке. – Шифр надо правильно набирать! – Он оставался за дежурного.

– Мы правильно набирали. – Женщина хотела что-то добавить, но мужчина сказал примирительно:

– Бывает, конечно. Как же теперь быть?

– Сейчас узнаем. – Грубоватый механик что-то прочитал на клочке бумаги, который предварительно извлек из кармана. – Открытой вы оставили ячейку. Я ее после вас запирал, вот она – четыреста семьдесят четвертая. У меня все записано. – Он ловко вывинтил контрольный винт и, услыхав зуммер, ключом-секреткой поддел внутренний рычаг запора. – А дел-то, между прочим, всего: бросил монету, набери четыре цифры изнутри, чтобы никто не видел, захлопни дверцу и иди! – Пока он говорил, зуммер продолжал тревожно звенеть. – Что в ячейке?

– Сумка, чемодан, – женщина растерялась, – все перечислять? В сумке подарки… Авоська с апельсинами…

– Сверху что? – Механик поставил на место контрольный винт, и звонок прекратился.

– Два плаща-болонья – зеленый и синий, капюшон от зеленого лежит отдельно, – она успокоилась, – в кармане сумки: деньги, аккредитивы, документы… Учебник английского языка Бонка и Лукьяновой, авиабилет от Южно-Сахалинска. Две бутылки водки. Кинокамера, экспонометр…

Механик распахнул дверцу.

– Что это? – спросила женщина.

Слева, в дальнем углу ячейки, стояли две бутылки фруктового напитка «Саяны» и наполовину пустая авоська с апельсинами. Сбоку белел сверток с этикеткой «Детского мира», других вещей в ячейке не было.

– Где же чемодан? Сумка?!

Ранние пассажиры и длинноволосый дежурный, прогуливавшийся вдоль отсека, словно догадались о происшедшем – напряженно смотрели в их сторону.

* * *

…Под Дубниковским мостом, на стрелках, уже виднелась первая электричка. Она, казалось, стояла на месте, только середина ее беззвучно раздувалась то с одной, то с другой стороны, как будто странное пресмыкающееся дышало.

– Товарищ Денисов! – раздалось вдруг из громкоговорителей. – Срочно зайдите в автоматическую камеру хранения. Повторяю…

1 января, 4 часа 10 минут

Потерпевшие стояли у раскрытой ячейки.

– Слушаю вас. Младший лейтенант Денисов.

Мужчина скользнул взглядом по его небрежно откинутой назад куртке. Шапку с опущенными наушниками Денисов держал в руке – он снимал ее, как только предстояло работать в помещении.

– Просто не верится, – женщина закусила губу, – как сон!

– Как же, сон! – Горелов, механик по автоматическим камерам хранения, не принимал к сердцу бед огромного количества растерях, именуемых пассажирами, которые, считал он, едут, едут зачем-то и зимой, и летом, и пожилые, и больные, и с детьми, не могут верно набрать и запомнить шифр, а правил пользования камерами хранения и вовсе не читают – отсюда и идут все их и его неприятности.

Коренастый милиционер с красным лицом – он словно только что покинул парилку, появился неожиданно, как из-под земли:

– Ячейку, товарищ младший лейтенант, обнаружили открытой вчера вечером. Думали, кто-то забыл сверток и бутылки. Я распорядился закрыть на другой шифр.

– В какое время обнаружили? – спросил Денисов.

– Примерно в двадцать один тридцать.

– А мы ячейкой пользовались часов в пять вечера, – вступил в разговор потерпевший.

– Дверцу хорошо проверили? – спросил механик.

– Закрыто было – это я точно говорю.

«Ячейка не могла простоять открытой почти пять часов», – подумал Денисов.

– Кто из вас набирал шифр?

– Я набирал, девятнадцать – тридцать восемь. – Мужчина старался держаться с достоинством.