Астрал (СИ)

Одной из таких «красот» были фонари, работавшие только лишь ночью в некоторые районах. Холодный свет фонарей из магических сфер заметно контрастировал со светом из окон жилых зданий, который сам по себе был более теплый, ибо наибольшая часть людей пользуется естественными, а не магическими источниками света. В некоторых районах фонарей не было, и только лишь этот самый свет из окон служил для этих двоих проводником, напоминающих им о том, что они находятся на улице императорской столицы, а не в темноте. Этот свет… напоминал им своим видом больших светлячков.

Светлячков, желающих указать путь к свету.

Они любовались красотами четвертого уровня ровно до тех пор, пока их прогулка не подошла к концу, ибо до «Врат» оставалось совсем немного, и приходило время для прощания. Людей в этом районе было больше всего, даже несмотря на то, что и в других частях четвертого уровня их было предостаточно. А все потому, что Август и Авелина не единственные гении в этом мире, додумавшиеся до того, что сходить в тот же самый бар после долгого рабочего дня — это совсем неплохая идея, заслушивающая внимания.

— Ну, кажется, мы пришли… — Авелина неторопливо отлипла от Августа, слегка пошатнувшись, и протянула ему руку для рукопожатия. — Пришло ужасное время прощания, где мы должны сказать друг другу «пока» и разойтись, не так ли?

— Да, пожалуй, сейчас самое время… — пожав ее руку, ответил Август. — Если хочешь, я могу проводить тебя до твоей лавочки. Ну, там в самом деле ужасно темные переулки, и я пойму, если ты побоишься идти туда одна в такое позднее время…

— Я скучала по тебе, Эдвард. — Улыбнувшись на его слова, сказала Авелина. — Мы очень давно не виделись, и, в какой-то момент я подумала, что мне не суждено более с тобой встретиться. Хорошо, что этот день доказал обратное… Надо будет повторить.

— Конечно, нам просто нужно заранее договориться! — В голосе Августа можно было услышать неуверенность, потому что он не знал, что вообще стоит сказать в подобный момент, из-за чего ситуация для него стала еще более неловкой. — Сказать по правде, я в последнее время совсем забылся, и, я сильно слукавлю, если скажу, что тоже не соскучился… просто в последнее время я чувствовал себя странно. Я будто… забыл.

Она прекрасно знала, что он «забыл», но в тот же момент она понимала, что говорить ему об этом не стоит — ибо это разрушит и без того их хрупкие отношения.

— Есть много вещей, которыми я хотела бы… — Авелина отпустила руку Августа и слегка отступила назад, прикрывая лицо ладонью. — …поделиться с вами… — договорила она.

Вдруг, изо рта Авелина на момент хлынул обильный поток крови, забрызгавший не только ее ладонь, но и шею с платьем, и даже Августа, находившегося перед ней. За этим она почувствовала невероятную слабость в теле, свалившею ее в один момент. Август попытался поймать ее, но у него ничего не получилось — Авелина повалилось набок, и склянки с красной жидкостью, находившееся у нее на поясе, треснули, а некоторые из них и вовсе разлетелись на маленькие осколки от удара.

— Лиз?! — встав на колено, Август приподнял Авелину за плечи, поставив ее на колени перед собой, и попытался привести ее в чувство. — Что с тобой? Как я могу тебе помочь?

— Нет… — судорожно дотронувшись до разбитых склянок на поясе, Авелина взяла одну из них дрожащей рукой и поднесла к своим губам, выдернув пробку зубами и выплюнув ее в сторону. — Только не сейчас… — стоило ей попытаться выпить хоть немного, как склянка просто развалилась в ее руках, и все, что ей досталось — это лишь капля.

— Послушай, если тебе плохо, я могу позвать помощь… — приподняв ее голову, Август попытался вынудить ее посмотреть ему в глаза, но вместо этого он лишь случайно сбил с нее очки, что через мгновение упали на землю. — Я могу позвать… — испуг на лице Августа перемешался с полным ошеломлением, когда он увидел пылающие, красно-кровавые глаза вместо привычных ему голубых. — …доктора. — Закончил он.

Даже если Авелина и захотела бы вновь стереть ему память, чтобы он забыл обо всем, что только что сейчас увидел — она бы не смогла, потому что в конкретно этот момент у нее даже не было сил даже на то, чтобы поддерживать маскирующие чары. Да и в глубине души она понимала, что подобные манипуляции с памятью Августа не могут продолжаться вечно, как минимум из-за того, что ее загрызут остатки ее совести.

Несмотря на то, что ее изначальная цель предполагала исход, в которой ей раз за разом придется избавлять от воспоминаний Августа, она все же сдалась своим же чувствам. Она чувствовала вину за то, что его память буквально оставалась искореженной.