Астральная жизнь черепахи. Наброски эзотерической топографии. Книга первая

Расставшись с пророком Элиягу – персонажем хасидских рассказов, читатель вновь встречается с ним на страницах удивительной прозы Якова Шехтера. Пророк Элиягу в рассказе Шехтера перенесен из мира еврейского местечка в современную жизнь и исполняет необычную миссию: помогает «ингермону», только-только начавшему духовное путешествие, не сбиться с пути.

Другой персонаж рассказа – старик реб Фоля, подобно легендарному ребе Леви-Ицхаку из Бердичева, вызывающий на суд самого Творца Вселенной. Реб Фоля – последний из старинного еврейского рода – сообщает герою о цели путешествия: в конце пути его будет окружать «шабес» – особая духовная субстанция, дарующая постоянное ощущение покоя и святости.

И вот «шабес» наступил: годы, проведенные над книгами, и ревностное соблюдение заповедей сообщают герою возвышенность священника, для которого весь мир – храм служения Единому. Но тропинка ищущего запуталась меж книжных страниц, и пророк Элиягу больше не приходит. Быть может, «шабес» был всего лишь остановкой в пути, и постаревшему путнику нужна новая цель, новое служение, новая помощь свыше? Финал рассказа звучит как страстная мольба о помощи:

«Но бокал поутру остается нетронутым, абсолютно, невозможно нетронутым, и с этим я ничего не могу поделать».

Признание сумасшедшего

«Признание сумасшедшего» – новое явление пророка Элиягу. На этот раз герой Якова Шехтера видит его воочию: пророк появляется в облике нищего странника, как часто бывает в еврейских сказках. «Правая рука Бога – это милосердие, – сообщает Элиягу. Герой рассказа живет надеждой на новое чудо, новое явление пророка, но Избавление медлит.

Особое место занимает в рассказе образ Тель-Авива – города, само название которого заключает в себе противоречие. «Тель-Авив» часто переводят как «холм весны». Но «тель» – это город мертвых, руины, занесенные песком пустыни, поэтому правильнее было бы перевести «курган весны». Это имя удивительным образом перекликается с названием первой части книги – «Курган». Курган – не просто город, где когда-то жил Яков Шехтер. «Курган» означает смерть и забвение. Противостояние святости-жизни и нечистоты-смерти характерно для еврейского мироощущения. Именно в таком ключе изображает автор Тель-Авив.

Велик и прекрасен город Тель-Авив. Неистовы его праведники и яростны его блудницы. Горячий аравийский ветер вздымает нежнейшую взвесь прибоев твоих, о Тель-Авив, до последних этажей небоскрёбов. Радужная плёнка пены окрашивает воздух в цвета средиземноморской мечты и, медленно кружась, оседает на спинах откормленных тель-авивских котов. Возмущенным взглядом провожают они хасидов в чёрных халатах, спешащих на утреннюю молитву. Бледные завсегдатаи ночных кафе промокают бумажными салфетками первый утренний пот и устремляются вслед за хасидами. Возле синагоги их пути расходятся...»

Финал рассказа вселяет надежду: Господь изливает милосердный дождь на забывший Его город.

Свидетель

Слово «иеhуди» (иудей) происходит от глагола «леhодот», многозначного, как все слова Святого языка: оно означает «благодарить» и «свидетельствовать». Таковы две задачи еврея в этом мире: видеть проявления воли Единого в самых обыденных, простых вещах, свидетельствовать о них и с благодарностью принимать Его любовь и гнев. Архетипическая фигура Свидетеля – одна из центральных в творчестве Якова Шехтера, свидетелями населены многие страницы его прозы.

Возмездие и воздаяние в «Свидетеле» не связано с судьбой двух поколений, как в рассказе «Свинья в апельсинах». Нити всеобщего исправления протянуты от одной инкарнации к другой и охватывают целые эпохи в многотысячелетней истории еврейского народа. Действие рассказа разворачивается в двух временных плоскостях: библейской древности и событиях недавнего прошлого. Потомки Навузардана, вавилонского полководца, разрушившего Иерусалим, изучают Тору в Бней-Браке – так говорит Талмуд. Новый гильгуль – перевоплощение души потомков Навузардана – литовская женщина Аушра, дочь немецкого офицера, чьи дети учат Тору в современном Бней-Браке. Имя героини выбрано не случайно. «Аушра» по-литовски значит «звезда». В еврейской культуре звезда – один из символов Мессии.