Астральное тело-1, Скоморох или Начало Магии

— Ладно, — как-то равнодушно, врастяжку, но впечатляюще произнесла ведьма, — слушай… Вначале я жила обычным человеком, слегка верующим, слегка не верующим в Бога, чуть-чуть суеверным, а по большей части невежественным, да что там «по большей», — абсолютно невжественным человеком в отношении моих, сегодняшних, все-таки еще далеко не таких искусных, знаний. Ты помнишь, Сережа, Людочку? — неожиданно прервав свой рассказ, обратилась ко мне с вопросом Екатерина.

— Еще бы не помнить! — немного всполошился я. — Это из-за нее я сейчас торчу здесь, в Астрале!

— Да, тебе не стоило ее спасать! — попутно заметила Екатерина.

— Знаю. Но теперь что об этом говорить впустую: что сделано, то сделано! Поздно: остался один вывод!

— Вывод, — улыбнулась ведьма, — это уже хорошо! Ну да не об этом сейчас речь. Я тебе напомнила о Людочке не случайно, потому что именно так же все это начиналось и со мною. — Екатерина призадумалась, но не мечтательно или тяжело осунувшись, а призадумалась так, будто подыскивала подходящие слова, и наконец снова продолжила свой рассказ. — Вначале, как и с Людочкой, они, ты знаешь, о ком идет речь, — сказал ведьма, и я понимающе подкивнул ей, — так вот, они тоже воровали силком, все больше по ночам, мое астральное тело. Это начало случаться где-то через год после того как я поступила работать в кинотеатр.

— Так ты тоже здесь раньше работала?! — удивился я.

— Да, методистом, но потом вынуждена была, под их же опять влиянием, перейти работать в другое место, нужное, как мне потом объяснили, для их деятельности.

— Для их деятельности? — переспросил я.

— Да. Но, позже об этом! — отрезала Екатерина, и я не стал настаивать, хотя это-то меня больше всего и беспокоило, ибо эта разгадка означала путь моего освобождения, но я трудолюбиво усмирил свою настойчивость к свободе и возвратил, подчинил свое внимание последовательности рассказа Екатерины.

Итак, ведьма словно мимоходом отговорилась от моего вопроса, отослав его на «потом», будто невзначай оглянулась назад на пути своего повествования и снова продолжала:

— Тело они воровали мастерски, — сладко проговорила она, будто ей даже это и нравилось, — воровали так, что я и не подозревала о приближающейся кабале! Ах! Какие мальчики ласкали меня тогда в моих снах! — выдала свою нестерпимую усладу воспоминаний ведьма. — Мне думалось, что у меня прорезались своеобразные, настойчивые, даже навязчивые, но приятные сны, и я от них и не очень-то мыслила отказываться! Муж у меня был неважный «труженик», не передовик по женской части, — и она прихихикнула. — В своих снах я все больше пребывала среди одной и той же компании, правда, в различных азартных ситуациях. А в компании была добрая половина знакомых лиц, которые чуть ли не каждый день находились возле меня и днем, — это сослуживцы по кинотеатру! Тогда, вначале, я еще даже и рассказывала, по наивности своей, этим сослуживцам, приходя на работу, некоторые свои сны, — все рассказывать стеснялась! — юльнула глазами ведьма. — О, я помню, как мы все вместе хохотали, как я теперь понимаю: я над происшествиями снов, а они — над моей впечатлительной доверчивостью!

Но, мало-помалу, я начала замечать, что мои так называемые выдумки сна стали переходить, входить в мою повседневную жизнь, они начали даже незаметно вмешиваться и руководить течением моего дня! Настоящего дня, течением моего бодрствования! Сны стали сбываться! И дошло до того, что то, что я проделывала в своих сновидениях, определилось исподволь, вначале ненароком, под видом совпадений, а потом и реально, полностью своими отчетливыми воплощениями! «Реализациями» — как говорят они. И наконец, я почувствовала в себе силы осознавать себя во сне, осознавать так, как если бы я не спала! Как и во время бодрствования! Короче, я начала самостоятельно жить во сне, управлять его течением и в конце концов престала удивляться продолжению своей жизни земной, но во сне… Но уже тогда мне что-то приходилось делать с моими сослуживцами, проделывать разные штучки, и мне это, не скрываю, нравилось!