Астрид - хозяйка Рождества

Вот это дела… Мне почему-то показалось, что вокруг меня происходит нечто не совсем понятное и мистическое. Я всем сердцем чувствовала, что во всем этом есть некая тайна, и она готова вот-вот выплыть наружу. От предчувствий сжималось сердце и мне хотелось, чтобы все секреты прошлого были раскрыты, ведь их темный след шлейфом тянулся в настоящее.

— Ох уж эти устои… — покачала головой Аида, выслушав Воланда. — Аристократы носятся со своим происхождением, будто на них божья печать, но разве это подтверждает чистоту крови? Вот уж нет! Сколько дам наставляют рога своим титулованным супругам, которые в святом неведении воспитывают отпрысков конюхов и лакеев!

Мне на секунду показалось, что лицо Воланда изменилось, на нем появилось нечто, похожее на боль.

В гостиной появился слуга и объявил, что пора перемещаться в столовую. Герцог подал мне руку, маркиз сопровождал Сесиль, а тетушка взялась за локоть своего спасителя.

Обед состоял из трех блюд, первым из которых подали мясные фрикадельки в бульоне, приправленном специями, а к нему ароматный свежий хлеб с румяной корочкой. Потом пришла очередь морских гребешков тушеных в молоке и небольших бутербродов из темного ржаного хлеба, поверх которого лежал омлет, а на нем тонкие ломтики лосося, политые горчичным соусом. Под конец мы насладились медальонами из говядины с отварным картофелем.

Аида подняла свой бокал и с ласковой улыбкой обратилась к нам с герцогом:

— Мне бы хотелось пожелать вам счастья и много безоблачных дней, дорогие дети. Ваше решение соединить свои судьбы я приняла с огромной радостью и надеждой на то, что в скором времени наша семья станет намного больше.

Остальные тоже подняли свои бокалы, и я даже немного засмущалась, что не ускользнуло от глаз тетушки, и она ласково поинтересовалась:

— Ваше сиятельство, Эрлинг рассказал мне о ваших планах и об идее с елью на Рождество. Мне кажется — это волшебно! Но к этому предвзято отнеслось местное общество, не так ли?

— Общество так относится ко мне не только поэтому, — ответила я, зная, что эта женщина здравомыслящая и свободная от условностей. — Им неприятен ребенок, недавно появившийся в моем доме, а еще и наши отношения с вашим племянником.

— Как раз это я прекрасно понимаю, — фыркнула Аида. — Потому что абсолютно все дамы всегда имеют планы на Эрлинга, я даже перестала вести им счет. А насчет ребенка… Его светлость не стал скрывать от меня, что вы воспитываете незаконнорожденное дитя, и я отношусь к этому абсолютно нормально. Вы поступили смело и благородно, дорогая. Мы все должны оставаться людьми в любых обстоятельствах, не так ли, господин Порджер?

Она повернулась к своему гостю, и тот тут же согласился с ней:

— Несомненно, ваше сиятельство. К сожалению, часто бывает так, что чем выше человеческий статус, тем меньше в нем сострадания к другим. Но почему ребенок стал объектом таких разговоров?

— Вы позволите рассказать? — обратилась ко мне Аида и я кивнула, не видя смысла скрывать историю Бернарда. — Благодарю вас, графиня.

Тетушка вкратце поведала ему о сыне графа Расмуссена, и тот с интересом выслушал всю историю, периодически поглядывая на меня.

— Неужели его близкие родственники отказались от него? — мне вдруг снова показалось, что в его глазах мелькнула боль. — Вдовствующая графиня приходится ему бабкой, так ведь?

— Ох, ну что вы, в самом деле, уважаемый господин Порджер! — воскликнула Аида, всплеснув руками. — Ведь совсем недавно из ваших уст прозвучало, что вы не тот человек, которого принимают в обществе, поэтому ваше удивление мне непонятно. Такие, как Тильда Расмуссен никогда не приведут в дом отпрыска падшей женщины!

Воланд слегка побледнел и, осушив свой бокал, промокнул рот салфеткой. Его рука дрожала.

— Это печально, — наконец произнес он и добавил: — Но вы правы, Тильда Расмуссен всегда была такой.

— Вы знакомы с графиней? — удивился Эрлинг и, похоже, не только он.

— Да, мне приходилось встречаться с ней. Но это было очень давно. Очень. — Воланд вдруг нахмурился и спросил у герцога: — Наше с Агнаром сходство удивило вас. Вы знакомы с моим сыном?

— Мммм… — Эрлинг вскинул брови, видимо соображая, что ответить ему, и развел руками. — Увы.

— Что значит «увы», дорогой? — Аида заволновалась. — Что-то случилось?

— Я не могу об этом говорить, потому что дело касается ее сиятельства, — сказал Эрлинг и я ответила за него:

— Ничего страшного, я сама могу рассказать историю нашего знакомства с вашим сыном. Моя лошадь понесла, а он оказался рядом и спас мне жизнь, после чего я пригласила его на обед. Но до этого пресловутого обеда, Агнар Вик прислал в мой дом своих людей, чтобы они выбили долг из моего отца. Он игрок и задолжал вашему сыну круглую сумму денег. Когда Агнар понял, что барон Флойд Дирсон, мой отец, то предложил руку и сердце, пообещав забыть о долге. Я не могла ответить на его предложение, потому что уже была помолвлена с герцогом, но готова оплатить все счета, передайте, пожалуйста, это вашему сыну.

Я не стала говорить о краже драгоценностей, решив, что для Аиды и так достаточно откровений на сегодня.