Астрид - хозяйка Рождества

Барон зажег свечу, и они осторожно пошли по скользким камням, вдыхая тяжелый, пропитанный влагой воздух. Когда в стене справа показался проход, повар остановился и повернулся к Флойду:

— Здесь осторожнее, ступени обвалились и можно свернуть себе шею.

Барон вытянул руку с фонарем и, стараясь идти след в след за Бронсом, несколько раз споткнулся об острые обломки, некогда бывшие лестницей. Стало холоднее, изо рта пошел пар и Флойд понял, что они почти пришли.

— Тебе не кажется, что откуда-то исходит неприятный запах? — спросил он у повара, испытывая непонятный ужас. — Мне не по себе.

— Да, вы правы, — повар потянул носом и испуганно посмотрел на барона. — Думаете, мы рядом с мертвяком?

— Думаю, да, но если он лежит здесь достаточно долго, то откуда такой запах? У меня дурные предчувствия, Бронс… — медленно произнес Флойд. — Ты готов идти дальше?

— Конечно, — даже при слабом свете свечей было видно, как побледнел повар. — Нам нельзя отступать, если мы хотим добиться правды.

Мужчины двинулись вперед и, миновав еще несколько запутанных коридорчиков, оказались перед низкой дверцей. Запах стал еще сильнее, и им пришлось закрыть носы рукавами.

— Это здесь, — прошептал Бронс и взялся за ручку двери. — С Богом.

— Она открыта? — барон уже знал, что увидит за ней. — Но почему?

— А зачем ее закрывать? Подвал заперт, а об этих ходах ни Тильда, ни Валентин не знают, — ответил повар и тихо засмеялся. — А я часто, таким образом, выносил вино и продукты.

— Что ж… Они это заслужили, — Флойд тоже улыбнулся. — Открывай.

Бронс открыл дверь и, войдя внутрь, барон не удержался от возгласа.

— Святой Олаф! О Боже!

— Спаси Господи! — тут же раздался голос повара. — Спаси и сохрани!

На каменном полу, лежал труп мужчины в довольно хорошей одежде, по которой можно было предположить, что это и есть нотариус. Сквозь жуткого вида кожу уже проглядывали кости черепа, его рот был распахнут, а пальцы скрючены. Но самым страшным было то, что в подвале оказался не один труп…

— Это же Милли Ридборт! — Бронс всхлипнул, указывая на женское тело, лежащее на боку. — Как же так… Я думал, что Тильда уволила ее, когда она случайно прожгла платье утюгом! Милли собрала вещи и должна была утром уехать в свою деревню… Я еще удивился, почему она не попрощалась…

— Вот откуда запах… — барону стало дурно, но он все же подошел к трупу нотариуса и, надев перчатки, обыскал его одежду. — Нашел!

Флойд вытащил из внутреннего кармана мертвеца конверт и засунул его за пазуху.

— Давайте уйдем отсюда! — взмолился Бронс. — Я не могу на это смотреть!

— Конечно! Нам больше нечего здесь делать, — барон поднялся и, оглядев подвал, сказал: — Теперь дело за полицеймейстером.

Выбравшись из тайного хода, мужчины расстались возле кухни и, оставив фонарь, Флойд взял подсвечник, приготовленный Бронсом.

— Это будет выглядеть не так подозрительно, если вы вдруг с кем-нибудь столкнетесь, — объяснил повар. — Хотя я не думаю, что это случится.

Но это случилось. Барон уже поднимался по лестнице, когда его окликнул Валентин.

— Ваша милость, а что вы здесь делаете в такое время?

Флойд замер, ощутив такой прилив адреналина, что затряслись ноги. Он нацепил на лицо улыбку и медленно повернулся.

— О, ваше сиятельство… Вам тоже не спится?

— Я спросил, что вы здесь делаете? — граф пристально смотрел на него, словно пытаясь прочесть мысли.

— Ходил на кухню, — барон вытащил из кармана кусок пирога, завернутый в салфетку. — Мне очень неловко, но я проголодался, а пирог вашего повара истинное наслаждение.

— Идите спать, ваша милость, — зловещим голосом произнес Валентин и пошел дальше, а Флойд покачнулся и схватился за перила, чтобы не упасть.

— Храни тебя Господь, добрый человек… — прошептал он, глядя на пирог и вспоминая, как Бронс сунул его в карман. — И меня тоже…

— Я просто не понимаю, как можно быть такими беспечными! — раздраженно воскликнул герцог, выслушав меня. — Почему вы мне ничего не сказали раньше? Зачем вся эта самодеятельность?!

— Я не думала, что отец сделает это вот так… В тайне от всех… — ответила я, чувствуя неловкость. — Наверное, он хотел доказать, что готов пожертвовать собой ради семьи…

— Это глупая жертва! — Эрлинг был в ярости. — Что вы прикажете сейчас нам делать? Мчаться в имение Расмуссен? Но тогда мы сорвем планы вашего отца. Как мы объясним свое появление?

Он был прав, и я расстроенно молчала, понимая всю тщетность оправданий.

— Теперь у нас один вариант — ждать, когда он вернется, — после недолгого молчания сказал герцог. — А вот если его не будет к обеду, отправимся туда сами.

— А если мы не успеем? — мне было искренне жаль барона, и смерти я ему уж точно не желала.

— Что значит «мы»? — Эрлинг грозно посмотрел на меня. — Вы в этом участвовать не будете, дорогая моя графиня. Мне надоели эти тайны. Хватит, позвольте мне с этим разобраться. Позовите вашего слугу, который договорился с поваром из имения Расмуссен.

Он говорил все это таким тоном, что у меня не было никакого желания ему перечить. Когда в комнату вошел Нилс, герцог без всяких прелюдий спросил у него: