Астрид - хозяйка Рождества

Вскоре мы разошлись по спальням, но вряд ли кому-то удалось уснуть после всех ночных переживаний. Я до самого рассвета просидела над колыбелью, глядя на мирно спящего Бернарда, и думала о его судьбе. А что если он унаследовал болезнь своей бабки? Хотя, судя по рассказам слуг, мой покойный супруг был своеобразным мужчиной, но он явно не был безумцем…Но кто мог дать гарантии, что безумие не передалось через поколение? Я ничего не смыслила в психиатрии, и оставалось только надеяться, что мальчик здоров.

Барон приехал, как только мы уселись пить чай. Он вошел в гостиную и, сняв шляпу, виновато посмотрел на меня.

— Астрид…

— Мы поговорим с вами потом, — я поднялась и подошла к нему. — Несмотря на ваш безрассудный поступок, я благодарна вам и очень горжусь вашей смелостью.

Он мял поля шляпы и молчал, часто моргая, чтобы скрыть слезы.

— Да ваш отец герой! — Эрлинг пожал руку барону и тихо сказал: — Ваша милость, попрошу вас на будущее, не предпринимайте ничего без моего ведома, хорошо? Я ваш будущий родственник и, уверяю вас, — ваш друг, который поможет в любой ситуации.

— Я вас понял, ваша светлость, — кивнул барон. — Но я сделал это для дочери.

— Могу вас заверить, все, что я делаю — только для нее, — усмехнулся Эрлинг. — В этом мы сходимся. Вы готовы отправиться в участок, чтобы рассказать об увиденном в подвале?

— Да! Конечно! — барон вскинул голову. — Я готов это сделать прямо сейчас!

— Тогда не стоит терять время, — Эрлинг повернулся к Агнару. — Мне кажется, не будет лишним, если ваш отец присоединится к нам и поведает свою историю.

— Он с удовольствием это сделает, — Агнар поднялся, а за ним и маркиз. — Вперед?

— Да, господа, пора покончить с этим.

Мужчины покинули «Вит Миднатт», а мы с девушками собрались в магазин, чтобы не думать о том, что предстоит, и немного расслабиться, окунувшись в любимое дело. Но оказалось, что испытания еще не закончились…

Мы уже оделись и спустились вниз, когда входная дверь отворилась, и сначала вошел Антон, а за ним показались несколько женщин, закутанных в теплые шубки. Парень увидел нас и развел руками, словно говоря «я ничего не мог сделать».

В холл вошли Камилла Лунд, Ханна Андерсен и, конечно же, Эмма…

Они тоже увидели нас и замерли, видимо, не ожидая такого быстрого приема.

— Дамы. Чем обязана вашему визиту? — холодно поинтересовалась я, не делая ни единого шага навстречу.

— Я приехала за своей дочерью! — дрожащим голосом сказала виконтесса и посмотрела на Монику. — Иди сюда, дорогая, мы уезжаем домой.

— Матушка, поезжайте домой, — устало произнесла Моника. — Вам не стоило появляться здесь, еще и с группой поддержки.

— Ты… ты… в очках! — выдохнула Камилла и ее щеки вспыхнули. — И что это на тебе надето?

— Да, я в очках, — спокойно ответила девушка. — Потому что плохо вижу. А платье мне подарила моя подруга, и мне оно нравится.

— Моника, послушай матушку и возвращайся домой, — ласковым голосом обратилась к ней Ханна. — Ты глупенькая девочка и многого не понимаешь… Тебе нечего делать здесь… Если тебе не хватает подруг, то моя Эмма готова дружить с тобой! Девочка скоро выйдет замуж за графа, и тебе будет полезно находится в ее обществе. В этом доме тебя научат дурному…

— Так, достаточно, — у меня уже не было желания терпеть это. — Вы пришли в мой дом, чтобы оскорблять меня? Убирайтесь.

— Что?! — Ханна побледнела и потрясла кулачком. — Ее сиятельство Тильда Расмуссен была права насчет вас! А мне очень жаль, что вы не оценили ту доброту, какую проявило это благородное семейство!

Меня начал распирать смех, стоило только представить, как всколыхнет общество мерзкая история с «благородным семейством» и, кашлянув, я снова сказала:

— Я попрошу вас впредь не появляться здесь, если не хотите, чтобы вас выкинула охрана. Всего доброго, ваша милость.

Женщины секунду смотрели на меня с открытыми ртами, а потом быстро ретировались, одарив меня гневными взглядами. Я слышала их злобные перешептывания, но меня это только забавляло.

— Моника, поговори с матушкой, — я посмотрела на девушку, которая вся горела от стыда. — Вы должны найти общий язык. Давай, беги. Мы подождем тебя.

Она кивнула и быстро пошла к дверям, а Сесиль тяжело вздохнула и медленно произнесла:

— Может по рюмочке? У меня нервы ни к черту…

Глава 34

Моника вернулась минут через десять, и я заметила, что она разгневана. Между бровями пролегла морщинка, а на щеках горели два ярких пятна.

— Дорогая, все в порядке? — осторожно спросила я, и она покачала головой.

— Нет, не в порядке. Матушка не слышит меня, будто перед ней пустое место. Она повторяет одно и то же и отмахивается от всего, что я пытаюсь ей объяснить.

— Мне очень жаль… — сказала я, но Моника сжала мою руку и твердо произнесла:

— Не стоит жалеть, я всегда знала, что все этим и закончится.

Я больше не стала приставать к ней с расспросами и нравоучениями — она взрослая девочка и точно знает, что делает. Да и как можно осуждать человека, который борется за право быть собой?