Астролог

– От астролога не должно быть секретов, да и не может быть: звезды скажут мне то, что вы утаили бы от меня… Вы находитесь в греховной связи с этим человеком?

– Нет… Да, – поколебавшись немного, прошептала дама.

– Думаете ли вы, что он любит другую?

– Нет.

– Быть может, ему нужны деньги, а их у вас нет?.. Я это говорю не в плохом для него смысле. Очень порядочные люди иногда не женятся потому, что не могут содержать семью…

– Деньги тут ни при чем, – перебила его дама.

– Чем же вы объясняете его отказ исполнить свое обязательство?

– Я… Я именно это хотела узнать у вас.

– Я это вам и сообщу, – сказал Профессор и пододвинул к даме магический сосуд. – В этом шаре находится вода Ганга. Положите на него левую руку. Но сначала, конечно, снимите перчатку. И если вам все равно, поднимите вуаль. Зачем она? Зачем скрывать лицо, когда я вхожу в соприкосновение с вашей душой?

Дама подняла вуаль. Она в самом деле была хороша собой. «Что-то есть в ней простонародное. Кажется, здорова как бык, но глаза маньячки, очень странное сочетание»… По привычке он хотел было определить, представляет ли эта женщина доброе или злое начало жизни, но затруднялся. «Нет, доброты ее лицо не выражает. Страстность – да. Неразделенная страсть».

– Левую. Я сказал левую, – поправил он ее. Когда дама положила руку на шар с водой, Профессор немного помолчал и подлил жидкости в медную чашку. Приятный, чуть пьянящий запах усилился.

– Сусабо! Мизрам! Табтибик![4] – глухим голосом сказал Профессор и положил свою руку на руку дамы. Ее рука была холодна. Лицо ее все бледнело. «Очень нервна», – подумал он, не сводя с нее глаз. Затем он закрыл глаза. Он и сам был немного взволнован. «Жаль, что написал о Вальтер Скотте… Неглупа… Бедная женщина… Кажется, она плохо кончит», – думал он, подготовляя свой ответ.

– Я не могу… Я больше не могу! – шепотом сказала дама. Профессор открыл глаза и сказал строго:

– Вы должны были молчать. Ваши слова нарушили цепь душ. Теперь ее надо восстановить. – Он встал, вспрыснул руку жидкостью из хрустального флакона, вытер ее белоснежным платком, снова положил ее на руку даме и снова закрыл глаза. Его лицо тоже стало бледнеть. Через минуту он поднял руку и приложил ее к тюрбану.

– Вы будете счастливы. Вы будете жить очень долго: еще сорок девять лет, семь месяцев и шестнадцать дней.

– А он? – спросила дама, безжизненно на него глядя. По-видимому, его слова не произвели на нее впечатления. Это немного задело Профессора.

– Позвольте перейти к картам, – сказал он, точно не слыша ее вопроса, и взял со стола футляр. – Как вы знаете, карты колоды соответствуют разным человеческим характерам. Вы трефовая дама. Трефовая дама означает доброту, благородство и ум, при некоторой неустойчивости характера. – Он принялся метать. – Правая карта указывает на характер человека. Левая говорит о том, что его ждет. Вы видите, я не ошибся: трефовая дама лежит справа.

Он положил карты и поднял руку.

– Сусабо! Мизрам! Табтибик! – повторил он еще внушительнее, чем в первый раз, и, по-прежнему не сводя глаз с дамы, снова взял колоду. – Девятка бубен… Сударыня, вы находитесь накануне важных решений. Очень, очень важных. Девятка бубен выпала аргонавтам, когда они решили сесть на корабль Арго. Шестерка червей… Благородный, самоотверженный поступок, – сказал Профессор, качая головой, точно с сомнением. – Восьмерка червей… Свершится то, чего вы давно и страстно желаете… Думаю, что вы будете счастливы.

– Значит, вы не уверены?

Профессор немного помолчал.

– Сударыня, в жизни есть два начала: доброе и злое. Какое из них сильнее, этого не дано знать людям. На первый взгляд ненависть более могущественное начало, чем любовь. Но прочно в жизни только доброе начало. Вечное начало любви, то единственное, что дает счастье в жизни. Ненависть приносит удачу, счастья же она не дает, – сказал он и задумался, с сокрушением глядя на даму. Профессор точно вдруг спохватился. – Вот то, что я пока могу вам сказать. Но, как вы знаете, ваш гороскоп еще не вполне составлен. Показания небесных светил обычно не расходятся с показаниями карт. Однако бывали и исключения. Великий Валленштейн был исключением… Еще был ли он, впрочем, велик? У великих людей этого рода, в сущности, необыкновенна была только энергия. Всем их идеям была грош цена. Может быть, и как людям им была грош цена… Не всем, конечно, – вставил Профессор, опять спохватившись. – Это, конечно, не относится к такому необыкновенному человеку, как Фюрер… Вы спрашиваете, женится ли на вас человек, которого вы любите. Я должен вернуться к тому, что сказал в письме. Для полной уверенности я должен составить и его гороскоп. Если вы небогаты, я сделаю для вас скидку. Второй гороскоп обойдется вам всего в сто марок. Деньги совершенно меня не интересуют.

– Дело не в деньгах!.. Но… Я не могу вам назвать его имя… Это было бы с моей стороны нескромно.