Астронавт Джонс

Их прервал стук в дверь. В каюту вошел помощник стюарда и поставил на стол поднос с едой. Макс почувствовал, что буквально исходит на слюну.

Намазав на тост масло и джем, он откусил огромный кусок.

— Боже, как хорошо!

— Я должен был это предусмотреть. Хотите банан, сэр? В наших гидропонных установках они прекрасно вызревают.

Макс содрогнулся.

— Не думаю, что я когда-нибудь вновь съем банан или папайю.

— Аллергия, капитан?

— Не совсем… Но, в общем, да.

Покончив с тостом, он произнес:

— Что касается этой возможности, я дам ответ позже.

— Хорошо, капитан.

Незадолго до обеда, стоя перед зеркалом в каюте капитана, Макс внимательно изучил себя. Он был аккуратно подстрижен, а двухчасовой сон окончательно прогнал усталость. Макс поправил фуражку с надписью «Хендрикс» на подкладке, обнаруженную в шкафу, где хранилась его форма, к которой кто-то успел пришить капитанскую эмблему. Изображение солнечного диска на груди беспокоило его. Он уже успел признать себя капитаном, хотя это и казалось бредовым сном, но чувствовал, что на форме следовало оставить лишь эмблему астрогатора.

Однако в этом вопросе Уолтер и Самуэльсон проявили вежливую твердость; причем Самуэльсон ссылался на некие примеры, которые Макс при всем своем желании не смог бы проверить. В конце концов Макс сдался.

Бросив на свое отражение еще один взгляд, он расправил плечи и вздохнул. Теперь он может появиться перед всеми.

Спустившись по трапу в кают-компанию, он услышал сообщение по корабельной системе оповещения: «Экипажу и пассажирам собраться в кают-компании».

Толпа молча расступилась перед ним. Он подошел к столу капитана (своему столу!) и сел во главе. Рядом с его креслом стоял Уолтер.

— Добрый вечер, капитан.

— Здравствуйте, мистер Уолтер.

Прямо напротив Макса сидела Элли. Она была одета в то же самое шикарное платье, что и в тот раз, когда он впервые встретился с ней в кают-компании.

Казалось невозможным, что эта леди была той самой грязной девчонкой, с которой он играл в шахматы на нарисованной на земле доске.

— Привет, Элли. Как твои ноги?

— Бинты и комнатные тапочки. Но врач сделал все прекрасно. Завтра я буду танцевать.

— Не спеши.

Она посмотрела на его нашивки и эмблему на груди.

— И это говоришь ты?

Прежде чем он нашелся с ответом, к нему наклонился Уолтер и тихо произнес:

— Мы готовы, капитан.

— Начинайте.

Уолтер постучал по стакану с водой.

Первый офицер объяснил ситуацию, ничуть не драматизируя их положение. Закончил он словами:

— Таким образом, в соответствии с законом и космическими традициями, я передаю командование нашему новому капитану. Капитан Джонс!

Макс поднялся с места. Он оглянулся, попробовал начать говорить, но не смог. Затем, как бы давая понять, что это была специально выдержанная пауза, а не отчаяние, он поднял стакан и сделал несколько глотков.

— Гости и товарищи по команде, — начал он. — Вы знаете, что мы не можем оставаться здесь. Мне сказали, что наш врач называет систему, с которой мы сражаемся, «симбиотическим рабством». Скажем, как собака с человеком, только здесь в систему вовлечен весь животный мир планеты. Но человек не создан для рабства, симбиотического или любого другого. Однако нас слишком мало, чтобы выиграть в этой войне, поэтому мы должны покинуть эту планету.

Остановившись, он вновь отпил воды и встретил ободряющий взгляд Элли.

— Возможно, когда-нибудь сюда придут другие, подготовленные лучше нас. Ну а я собираюсь провести «Асгард» через… «дыру», как вы можете ее назвать. «Дыру», через которую мы и попали сюда. Здесь есть доля риска. Никого не буду заставлять присоединиться ко мне, но это единственно возможный путь вернуться домой. Каждый, кто испугается риска, будет высажен в районе северного полюса планеты номер три, вечерней звезды, которую мы назвали «Афродита». Возможно, вам удастся выжить, хотя там довольно жарко даже на полюсах. Желающих остаться прошу к сегодняшнему вечеру передать список по именам нашему казначею. Остальные же попробуют вернуться домой. Это все.

Аплодисментов не последовало. Члены экипажа один за другим покинули кают-компанию, а помощники стюарда принялись быстро накрывать столы. Посмотрев на Макса, Элли кивнула ему.

— Мак… я хотела сказать, капитан, — обратилась к нему миссис Мендоса, — это действительно опасно? Мне совершенно не нравится сама эта мысль. У нас есть другие пути?

— Нет. Мне не хочется обсуждать это за столом.

Он принялся за суп, стараясь унять дрожь в руках. Подняв глаза от тарелки, он встретился взглядом с миссис Монтефьер; эта особа предпочитала, чтобы все называли ее Принцессой, довольно сомнительный титул.

— Долорес, — вмешалась она, — не мешайте ему. Мы хотим послушать о его приключениях. Не так ли, капитан?

— Нет.

— Давайте же, я слышала, что все это было ужасно романтично, — последнее слово она произнесла нараспев и бросила на Элли довольно выразительный взгляд. Затем она вновь устремила на Макса хищный взор, показав при этом весь набор зубов. — Расскажите же нам об этом!

— Нет.

— Но вы не можете просто так отказаться!

Улыбнувшись, Элли позвала ее:

— Принцесса, дорогая, у вас вставная челюсть видна.