Астронавты. Пленники Сумитры

Он крутанулся на месте, держа излучатель наизготовку. Тени сгустились, обступили его с мягким шелестом. Он присмотрелся – и они обрели очертания: угловатые, несуразно длинные членистые конечности, мохнатые хоботки раскачиваются в такт движениям, жесткие волоски стоят дыбом на огромных удлиненных головах.

Безглазые.

Они не видят жертву, вспомнил Илья. Они ее чуют. Идут на запах страха, на кровь, на выделяемый гормон боли.

Сначала тихо раздался тоненький клекот, и вот он уже заглушил шуршание их ножек по асфальту, перерос в стрекот, затем в оглушительный треск, все громче и пронзительней. Илья поморщился, но прикрыть уши не мог – руки заняты. Он поднял излучатель, навел на хищников. Сколько их тут? – не меньше десятка, каждый размером с хорошего добермана. Стоят вокруг, не подходят, ждут. Вот вам и не выходят из леса… не иначе недавняя паника с эвакуацией их спугнула.

– А ну кыш, – негромко сказал он и перевел излучатель Вильсона в боевое положение. Если они ничего не видят – пристрелить их будет легче легкого. Но напрасно тратить энергию батареи он не хотел. Еще неизвестно, кто в поселке встретится.

В пронзительном стрекоте мимо просвистела тень, и теперь Илья, метнувшись в сторону, пустил вслед длинноногой твари заряд. Луч преломился, отразившись от блестящего в свете Киака панциря стрекуна, и ударил в покрытие дороги.

Его спасла вроде давно забытая реакция астронавта. Когда твари изогнули блестящие жесткие спины и прыгнули на него, он извернулся и скатился в канаву и оттуда послал заряд в куча-мала стрекочущих, сцепившихся в беспорядке существ. Хотя, наверное, именно этого и не надо было делать. Они тут же замерли и развернулись к нему.

Илья попробовал двинуться, но ботинки увязли в мягкой грязи. Одна из тварей успела-таки его цапнуть, и разодранный левый рукав заливала кровь. Боли он не чувствовал.

Существа замерли, повернув к нему безглазые головы. Он вытянул одну ногу, осторожно шагнул в сторону – и отшатнулся от выросшего, как из-под земли, очередного стрекуна. Он не нападал, а стоял неподвижно, шевеля жвалами.

Теперь до Ильи дошло: они отрезали ему возвращение на дорогу. Он мог бежать только в сторону от нее, в мертвый лес, а уж там они его всего объедят в секунду.

Стрекот стоял над лесом – высокий клекочущий звук, на который собиралось все больше тварей. Вонь повисла над дорогой, проникала под маску, липла к горлу. Илья перехватил излучатель и окинул взглядом хищников.

Они не бросались на него. Словно ждали команды. Впереди стояли особи меньшего размера: ножки тоньше, головы более узкие и полупрозрачные, будто наполненные желе. За ними замерли более крупные и коренастые: они покачивались в такт собственному стрекоту. Прибывали все новые и тут же разбивались по местам: самые хлипкие вперед, крупные и сильные назад. Как будто…

Илья сжал приклад излучателя. Они тут же сделали шаг вперед, придвигаясь. Но не нападали, а словно ждали чего-то.

Или кого-то.

Стрекот усилился, перерос в свист. Огромная тень закрыла Киак, придвигаясь к дороге. У Ильи рот раскрылся сам собой.

Вот чего – кого – они ждали.

Стрекуны раздвинулись, пропуская вперед особь высотой с человека. Неловко переступая на коленчатых ножках, она шагнула вперед и встала перед Ильей, поводя усиками, словно принюхивалась. Изогнула спину, треща – даже сквозь стрекот слышно – жвалами.

Илью прошиб холодный пот. В мгновения футболка и куртка пропитались им насквозь. Твари сделали шажок вперед, но по-прежнему держались позади гигантской особи – соблюдают иерархию, догадался Илья. А огромный стрекун вытянул голову вперед, впитывая запах Ильи.

Запах его страха. Запах крови и боли.

Запах страха. Илья свел брови, сжал скользкие от пота ладони на оружии. Стрекун подался вперед. Волоски на его безглазой морде почти касались куртки, покрытой пятнами пота.

Осторожно Илья разжал пальцы одной руки, выпустил из нее излучатель. Слегка двинул левым плечом, сбрасывая с него куртку. Высвободил раненую руку из окровавленных остатков рукава, перехватил оружие и повторил то же с другой рукой.

Молниеносным движением он взмахнул курткой и набросил ее на главного стрекуна. И тут же отскочил в сторону, падая вниз, под откос, вываливаясь в вонючей грязи, замазывая ею свой человечий запах. И, еще падая, он услышал усилившийся, пронзительный стрекот со всех сторон.

Илья замер, вжался в склон и осторожно приподнял голову. На дороге творилось страшное. Привлеченные гормоном стресса, которым пропиталась его куртка, маленькие передние стрекуны набросились на своего вожака, облепили его, а на них уже лезли сверху крупные, толкались, старались урвать свой кусок. Визг и вой стоял над лесом. Новые черные тени появлялись из-за раскоряченных деревьев и вливались в побоище. На Илью никто не обращал внимания.

Он проскользнул мимо них, выбрался на дорогу и припустил во все лопатки, не оглядываясь. Учитывая, как давно он не тренировался, последний километр до поселка он пробежал в зачетное время.

* * *