Астронавты в лохмотьях. Деревянные космолеты

— Эй, не забывайте: нас никто не должен видеть. — Толлер приподнял ткань над бортом повозки и в образовавшуюся щель увидел деревню, примечательную своей абсолютной неприметностью. Тут и там на глаза попадались ремесленники — каменщики, плотники, кузнецы, — одинаково узнаваемые во всех мирах. Подобную деревню — как и хутора, встречавшиеся астронавтам раньше, — в умеренных широтах Мира можно было найти где угодно, но жители этой выглядели поистине чудно. Дальнемирец напоминал человека, но был значительно ниже ростом и обладал совершенно иными пропорциями тела; многослойное одеяние с капюшоном, предназначенное, видимо, для защиты от дождя, не могло скрыть чудовищной вогнутости позвоночника, который заставлял своего хозяина ходить с выпяченным животом и задранным подбородком. Ноги были чересчур коротки и толсты, но все же не такие обрубки, как руки, которые торчали из плеч вверх и в стороны, и там, где у обычных людей локти, заканчивались кистями, имевшими всего-навсего по пять пальцев. Под капюшонами трудно было разглядеть лица, но они, по всей видимости, были бледными и безволосыми, и черты их почти полностью терялись под жировыми складками.

— Симпатичные малютки, — насмешливо произнес Бартан. — Это и есть наш противник?

— Не будь таким самонадеянным, — сказала Сондевира, оглядываясь через плечо. — Они очень сильны и, по-моему, не слишком боятся боли. К тому же они фанатично преданны своим хозяевам.

Дальнемирцы, идущие, судя по всему, на работу, с интересом поглядывали на фургон, а их спрятанные под капюшонами глаза играли белыми и янтарными переливами.

— Они тебя заметили? — спросил Толлер.

— Может быть, но ведь им до меня нет дела, разве что фургон пробуждает в их серых умах любопытство. Механические повозки здесь все еще редкость. Мое положение можно назвать привилегированным.

— Расскажи об их армии. Как она организована? И чем вооружена?

— Толлер Маракайн, у дальнемирцев нет армии в твоем понимании этого слова. Мировому государству уже больше ста лет, и благодаря симбонитам междоусобицы давно изжиты. Но есть огромная организация с названием, которое проще всего перевести как «гражданская служба». Она беспрекословно берется за любые задачи, такие, например, как борьба с наводнениями, вырубка леса, строительство дорог…

— Значит, они не обучены воевать?

— Отсутствие боевых навыков восполняется численностью, — ответила Сондевира. — Повторяю, они очень сильны физически, хотя изящной их осанку не назовешь.

Илвен Завотл отвлекся от мысленного созерцания огня, испепеляющего внутренности.

— Они не похожи на нас, и все-таки… как бы это выразить… я вижу больше сходства, чем различия.

— Наше солнце — вблизи центра галактики, где звезды расположены очень тесно. Вероятно, в этой части космоса все ныне обитаемые планеты были миллионы лет назад одновременно засеяны жизнью. Путешествуя по мирам, можно встретить на многих из них родственников человека.

— А что такое галактика? — спросил Завотл, положив начало целому граду вопросов. Астронавты жадно впитывали даровые знания, доставшиеся Сондевире от симбонитов и от природной человеческой проницательности, выросшей сверх вообразимого. Услышав, что каждый из сотен туманных водоворотов, видимых на ночном небе, состоит, возможно, из миллионов и миллионов звезд, Толлер испытал головокружительный восторг с примесью горького сожаления. Вспомнилось, каким глупцом он себя выставил, бросив вызов неведомому космосу, а еще по сердцу разлилась скорбь, что рядом нет Лейна: кто, как не он, заслужил место на этом пиршестве разума?

Шипя и пыхтя, самодвижущийся экипаж пронизывал село за селом, как игла пронизывает бусины, и внезапно Толлер заметил, что среди пассажиров фургона только Бартан Драмме не вожделеет драгоценного общения с Сондевирой. Вопреки обыкновению он казался унылым и апатичным, даже не потрудился пересесть, чтобы из прорехи в тенте не капало за шиворот, и нянчил на коленях, как младенца, прихваченный с небесного корабля бурдюк бренди. «Может, его гнетут мысли о предстоящем бое? — подумал Толлер. — Или о том, что женщина, которую он взял в жены на Верхнем Мире, и это создание с талантами богини, — абсолютно разные существа? Может, он наконец понял, что прошлого не вернуть?»

— …но не так, как горит топливо в печи, — объясняла Сондевира. — Соединяясь друг с другом, атомы легчайшего солнечного газа образуют более тяжелый газ. При этом выделяется огромная энергия, она-то и заставляет солнце светиться. Увы, сейчас я не в состоянии растолковать как следует. Чтобы выразить основные концепции и принципы, нужно время…

— А если попробовать беззвучным голосом? — спросил Толлер. — Как ты объясняла, когда мы летели в вакууме?

Сондевира посмотрела на него через плечо.