Астронавты в лохмотьях. Деревянные космолеты

Все вокруг было усеяно кораблями, приземлившимися раньше, и в царившей суете уже начал вырисовываться некий порядок. Припасы складывали в одном месте, а к каждому вновь прибывшему кораблю устремлялись на помощь целые команды.

Толлер ожидал, что, увидев это, почувствует трепет и благоговение, но напряженность ситуации заслонила все прочие чувства. Он направил бинокль на уже готовый к посадке корабль Завотла и в тот же момент рискнул дать долгий залп, запустив в баллон маглайн. И немедленно словно по команде у перил своей гондолы появился Леддравор. Он мрачно уставился на корабль Толлера, и даже на таком расстоянии можно было разглядеть, как яростно вспыхнули его глаза, когда он увидел, что происходит.

Леддравор повернулся к пилоту, но Завотл, не дожидаясь удара о грунт, уже потянул разрывную веревку. Баллон над ним подбросило в смертельных конвульсиях, а гондола скользнула в траву и скрылась под темно-коричневым саваном оболочки, которая, трепыхаясь, опустилась сверху. Группа солдат во главе с офицером на синероге бросилась к этому кораблю и к кораблю Пауча, совершившему более спокойную посадку в двухстах ярдах.

Толлер опустил бинокль и обратился к Чаккелу:

— Принц, по причинам вам, по всей видимости, понятным, я сейчас не намерен приземляться. Я не имею ни малейшего желания увозить вас или кого-нибудь другого, — он сделал паузу и посмотрел на Джесаллу, — с собой в инопланетную дикую местность. Поэтому я опушусь до уровня травы. С этой высоты вам и вашей семье будет легко покинуть корабль, но вы должны действовать быстро и решительно. Ясно?

— Нет! — Чаккел вышел из пассажирского отсека и шагнул к Толлеру. — Ты посадишь корабль в соответствии с инструкцией. Я тебе приказываю, Маракайн! Я не намерен подвергать себя и семью излишнему риску!

— Риску! — Толлер растянул губы в улыбке. — Принц, речь идет о прыжке с высоты нескольких дюймов. Сравните это с тысячемильным падением, которое мы едва не начали два дня назад.

— Твой замысел мне понятен. — Чаккел замялся и взглянул на пассажирский отсек. — Но все равно я настаиваю на приземлении.

— А я настаиваю на обратном, — более жестко сказал Толлер.

До грунта оставалось еще тридцать футов, и с каждым мгновением ветер уносил корабль от площадки, где опустился Леддравор, но этому скоро придет конец. Пока Толлер гадал, сколько еще времени ему дано, Леддравор уже выбрался из-под смятого баллона. Джесалла быстро перемахнула через стенку гондолы и встала на внешний выступ, готовясь спрыгнуть. Ее глаза на мгновение встретились с глазами Толлера, но взгляд их был нем.

— Принц, решайтесь, — повторил Толлер. — Если вы не покинете корабль, мы поднимемся все вместе.

— Не обязательно. — Чаккел наклонился к месту пилота и схватил красную веревку, соединенную с отрывной панелью баллона. — По-моему, это восстановит мою власть, — сказал он и выставил указательный палец, заметив, что рука Толлера сжалась на рычаге интенсивности. — Если ты попытаешься взлететь, я вскрою баллон.

— На такой высоте это опасно!

— Не опасно, если я только слегка надорву, — ответил Чаккел, демонстрируя знания, которые он получил, пока руководил производством миграционного флота. — Я вполне могу посадить корабль мягко.

Толлер оглянулся: Леддравор как раз реквизировал синерога у подъехавшего офицера.

— Любое приземление покажется мягким, — сказал Толлер, — по сравнению с тем, которое ожидало детей после падения с тысячи миль.

Чаккел покачал головой:

— Не повторяйся, Маракайн. Ты ведь тоже спасал свою шкуру. Леддравор теперь король, и служить ему — мой главный долг.

Снизу послышался шорох: это сопло реактивного двигателя задело кончики высокой травы. В полумиле к востоку Леддравор на синероге галопом скакал к кораблю, за ним бежали пешие солдаты.

— А мой главный долг — это дети! — неожиданно объявила принцесса Дасина, и над переборкой пассажирского отсека показалась ее голова. — Хватит с меня этой чепухи — да и тебя тоже, Чаккел!

Удивительно проворно, пренебрегая достоинством, она перелезла через стенку гондолы, увлекая за собой Корбу.

Без лишних слов Джесалла обошла корпус снаружи и помогла мальчикам устроиться на выступе.

На Дасине по-прежнему, как генеральские знаки различия, красовалась жемчужная шапочка. Принцесса пригвоздила мужа к полу властным взглядом и гневно произнесла:

— Ты обязан этому человеку моей жизнью и если отказываешься признать свой долг, это означает лишь одно.

— Но… — Чаккел в замешательстве потер лоб и указал на Леддравора, который быстро догонял корабль, вяло плывущий по ветру. — Что я скажу ему?

Толлер достал меч из своего отсека.

— Скажите ему, что я угрожал вам этим!

— Ты действительно угрожаешь мне?

Днище уже скользило у самой земли, и гондола слегка подпрыгнула, когда сопло задело о кочку. В каких-нибудь двухстах ярдах Леддравор нахлестывал синерога, заставляя его скакать все более неистовым галопом.

— Ради вашей же пользы немедленно оставьте корабль! — закричал Толлер.