Астронавты в лохмотьях (Мир и Верхний Мир - 1)

- Посмотрите на графики. - Лейн подошел к шкафу с плоскими ящиками и, вынув большой лист, разложил его на столе так, чтобы видел Гло. Он объяснял цветные диаграммы, избегая, насколько возможно, трудной математики, анализировал, каким образом растущие потребности страны в энергетических кристаллах и в бракке связаны с возрастающей нехваткой и другими факторами например, с транспортными задержками. Несколько раз во время этой речи ему приходило в голову, что здесь опять попадаются те самые общие задачи, о которых он размышлял накануне. Он с горечью осознал, что стоял на пороге нового направления в математике, но опять был побежден материальными и человеческими проблемами.

И одна из них, кстати, та, что магистр Гло, главный представитель ученых, утратил способность воспринимать сложные аргументы и вдобавок к этому пристрастился к ежедневным попойкам. Магистр энергично кивал и сосал свои зубы, стараясь изобразить заинтересованность, но мешки его век опускались все чаще.

- Это очень серьезно, магистр, - с особым жаром сказал Лейн, чтобы привлечь внимание Гло. - Хотели бы вы рассмотреть работы моего отдела о мерах, необходимых для выхода из кризиса?

- Стабильность, да, стабильность - вот главное. - Гло резко поднял голову и на секунду, казалось, совершенно растерялся; его бледно-голубые глаза уставились на Лейна, словно Гло видел его впервые. - На чем мы остановились?

Лейн уже просто испугался.

- Возможно, будет лучше, если я пришлю письменный реферат вам в Башню, где вы сможете просмотреть его на досуге. Когда состоится заседание Совета?

- Утром двухсотого. Да, определенно, король сказал, что двухсотого. А какой день сегодня?

- Один-девять-четыре.

- Да, времени маловато, - с грустью сказал Гло. - Я обещал королю, что внесу существенный... гм... вклад.

- Так и будет.

- Это не то, что я... - Гло поднялся, слегка покачиваясь и улыбнулся Лейну странной дрожащей улыбкой. - Ты это серьезно?

Лейн моргнул, не понимая, к чему, собственно, относится вопрос.

- Магистр?

- Насчет того, что я... парю выше... вижу дальше?

- Конечно, - ответил Лейн с досадой. - Искреннее не бывает.

- Это хорошо. Это значит, что...- Гло выпрямился и выпятил пухлую грудь, неожиданно обретая обычное благодушие. - Мы им покажем. Мы им всем покажем. - Он прошел к двери, но остановился, положив ладонь на фарфоровую ручку. - Пришли мне реферат как можно... гм... скорее. Да, кстати, я дал указание Сиссту привезти с собой твоего брата.

- Это очень любезно с вашей стороны, магистр, - произнес Лейн, хотя радость от предстоящей встречи с Толлером омрачалась мыслью о реакции Джесаллы на эту новость.

- А, пустяки. Мне кажется, мы слишком сурово с ним обошлись. Я хочу сказать, заслали на целый год в такую дыру, как Хаффангер, лишь за то, что он щелкнул по подбородку Онгмата.

- От этого щелчка его челюсть оказалась сломана в двух местах.

- Ну, это был такой сильный щелчок. - Гло издал хриплый смешок. - Кроме того, приятно, что Онгмат хоть на время замолчал. - Все еще хихикая, он вышел из кабинета, и некоторое время слышалось шарканье его сандалий по мозаичному полу коридора.

Лейн отнес почти нетронутый бокал на стол, сел и начал крутить его, любуясь игрой света в черном водоворотике. Похвалить грубость Толлера было вполне типично для Гло - таким способом он напоминал членам ученого сословия, что у магистра королевское происхождение и, следовательно, в жилах его течет кровь завоевателей. Раз он шутит - значит почувствовал себя лучше, восстановил самообладание, и все же Лейн серьезно беспокоился о телесном и умственном здравии старика.

Всего лишь за несколько последних лет Гло превратился в самодовольное, рассеянное и беспомощное существо. Большинство глав отделов терпели его некомпетентность, ценя дополнительную свободу, которую им это давало, но все без исключения ощущали деморализацию и потерю престижа ученого сословия. Стареющий король Прад пока еще сохранял всепрощающую любовь к Гло, и злые языки говорили: раз уж к науке относятся как к анекдоту, то вполне логично, что ее представляет придворный шут. Однако заседание высшего Совета - дело нешуточное, сказал себе Лейн. Человек, представляющий тех, кто рекомендует строгие меры по сохранению бракки, должен выступить красноречиво и убедительно, выстроить сложные доводы и подкрепить их неопровержимой статистикой. Позиция Лейна вызовет всеобщее неодобрение, а в особенности амбициозного Чаккела и дикаря Леддравора.

Если Гло не возьмет себя в руки за то короткое время, что осталось до совещания, от его имени, несомненно, должен будет выступить заместитель - то есть он, Лейн. От перспективы бросить вызов, пусть даже словесный, Чаккелу и Леддравору Лейна сначала прошиб холодный пот, а потом покрыла испарина. Его мочевой пузырь начал подавать угрожающие сигналы. Вино в бокале отражало теперь рисунок из дрожащих концентрических кругов.

Отставив его, Лейн сделал глубокий и равномерный вдох, ожидая, пока перестанут дрожать руки.

Глава 4

Толлер Маракайн проснулся с приятным и одновременно тревожным ощущением, что он в постели не один.