Астроном

Я бы так много хотел бы сказать ей, милой Гитл, но, увы, после болезни голос ко мне не вернулся. Я нем, точно рыба, вытащенная рыбаками из реки, и писать не умею, а поэтому могу изъясняться только жестами. Но много ли можно передать неуклюжими движениями рук?! Рядом с Гитл я чувствую себя нескладным увальнем, а она порхает вокруг меня с радостным смехом и пытается нацепить на мою шею свой фартук. Наверно ей кажется, будто я большая кукла и со мной можно играть, не заботясь о том, что происходит у куклы внутри. Но я не кукла, я человек! Живой, страдающий человек. Неужели она никогда этого не заметит!?

Вот уже несколько дней люди в нашем квартале ходят мрачнее тучи. Вчера раввин приказал мне не открывать утром ворота и вместо помощи по хозяйству продолжить дежурство.

– Ходи днем по улицам так, как ходишь ночью, и постарайся не удаляться от ворот. Если услышишь стук и крики, спеши изо всех сил и не давай никому проникнуть внутрь квартала.

У него седая, с по желтевшими краями борода и морщинистая шея, по которой ходит крупный кадык. Складки на лбу так глубоки, что в них можно запрятать мелкую монету. Он очень стар, наш раввин, его глаза потемнели от времени, губы сузились, а нос с горбинкой напоминает клюв диковинной птицы, которую однажды приносил в наш квартал заезжий торговец.

Мужчины не уходят на работу, а стоят на углах улиц и разговаривают. Я постоял возле них и спустя час понял, в чем дело. Оказывается, в городе началась чума, страшная болезнь, от которой умирают в жутких мучениях. Уже погибли тысячи горожан, а в нашем квартале до сих пор нет ни одного заболевшего. Наверное, это потому, говорили мужчины, что раввин запретил пить воду из городских колодцев без кипячения. Но горожане уверены, будто болезнь началась из-за колдовства, которым занимается раввин и его ученики. Несколько дней назад слег сам король, и если он умрет, то сегодня или завтра они попытаются сломать ворота и покончить с колдунами.