Астроном

Все моментально выполнили приказание, и только Учитель остался сидеть в безмятежной позе. Сквозь дверной проем, не спеша, вошел батюшка Анхель, а за ним алькальд. Батюшка откашлялся и степенно начал оглашать текст, предваряющий начало эпифании. Я никогда не присутствовал при совершении этого обряда, но столько слышал о нем, учил в школе и читал во всякого рода брошюрках и популярных изданиях, что почти дословно знал текст, произносимый батюшкой. Лица учеников покрылись смертельной бледностью. Они тоже поняли, что сейчас должно произойти, и каждый задрожал, подозревая в себе будущую жертву. Спокойными оставались только двое, я и Учитель. Я, поскольку знал, на кого падет выбор, Учитель из-за просветленного состояния души. Батюшка кончил и два раза взмахнул кадилом. Запах душистого ладана наполнил комнату. Я посмотрел на Учителя и к своему ужасу увидел, как тот начинает клониться ко мне, вытягивая для поцелуя губы. В моей голове точно молния сверкнула, и картина происходящего вдруг сложилась, как детская мозаика. Силы света, так вот кого имел в виду батюшка Анхель! А я-то, глупец, наивный доверчивый придурок! Что-то содрогнулось глубоко внутри меня и, почти не понимая происходящего, я резко дернулся, оказавшись с другой стороны Учителя, и, прильнув губами к его щеке, начал обряд эпифании.

Снова, словно воскрешая прошлое, над городком зазвенела труба. Ее чистые, высокие звуки уходили под самое небо и, отражаясь от низко висящих облаков, возвращались на землю, пробуждая души к смирению. Три раза прозвучала труба и жители городка, и не верящие своим ушам поспешили к полицейскому участку.

– Смерть! – воскликнула вдова Монтойя, видя, как распахиваются окна двери и люди отовсюду бегут на площадь. – Пришла смерть!

Она не выбежала из дома, подобно простолюдинам, а, помня о своей принадлежности к аристократии городка, отправила кухарку Авдотью разузнать подробности. Креолка поспешно сбросила фартук, повязала вокруг бедер зеленый шелковый платок, сменила гребень в густых, угольно-черных волосах, и вышла на улицу. Вернулась она спустя три четверти часа, раскрасневшаяся, с репьями, прилипшими к платку.

– Где ты валялась? – сурово спросила вдова, указывая на репьи.

– К забору прижали, – счастливо улыбаясь, ответила Авдотья. – Народу набежало, точно цирк приехал.

– Так что произошло? – стараясь не выдать волнения, спросила вдова нарочито ровным голосом.