Астроном

Дел оказалось больше, чем предполагалось, и вернулся только через полтора месяца. Мальчишка бросился ко мне, будто к родному отцу, он думал, что в его наказании повинен только управляющий. Запах от него исходил ужасный, понадобилось несколько дней мытья в термах и умащения благовонным маслом, чтобы его руки перестали смердеть.

На сей раз, я решил действовать иначе. Вечером, после ванны, я приказал Исаю держать в руках лампу, а сам показал ему на одном из рабов опочивальни, чего жду от него. Он смотрел на нас с ужасом, но при этом мордашка у него была очень милой. Сказать честно, его сопротивление возбуждало меня куда больше, чем, если бы он, подобно другим купленным мною мальчишкам, безропотно выполнял бы все мои прихоти.

Исай держал лампу целых две недели. Когда выражение ужаса на его лице сменила гримаса безразличной привычности, я приказал ему передать лампу другому мальчишке, а самому лечь ко мне в постель. Он молча повиновался, и его покорность меня чрезвычайно взволновала. Однако на ласки он отвечать не захотел, а принялся извиваться подо мной и верещать дурным голосом. Моему терпению пришел конец, и я взял силой, то, что давно полагалось по праву.

Когда возбуждение спало, я попытался поцеловать его в знак благодарности, но этот гаденыш, повернув залитую слезами мордочку, вцепился зубами в мою щеку и прокусил ее насквозь. Кровь хлынула ручьем, ослепленный внезапной болью я рассвирепел, и несколькими ударами лишил его пары зубов.

Произойди все это наедине, возможно, участь Исая оказалась бы иной, но возле постели стояло несколько рабов опочивальни, регулярно поставляющих мне аналогичные услуги, и оставить такой поступок без последствий было бы в высшей степени непедагогично. Как хороший хозяин я был обязан проучить негодного раба и его примером устрашить и воспитать остальных.

После долгих размышлений я решил посвятить мальчишку традиционным богам домашнего очага. Честно говоря, о древнем обычае ритуальных жертвоприношений я только слышал от стариков, но разузнать все подробности ритуала не составило большого труда. Спустя несколько дней, я собрал рабов и клиентов перед домашним храмом на склоне Яникульского холма и специально нанятый жрец приступил к выполнению обряда.