Читаем Астровитянка полностью

Астровитянка

Ник. Горькавый , Николай Николаевич Горькавый

— Прости, Никки, — с вспыхнувшим лицом пробормотал он. — Я сейчас же ухожу.

Джерри вскочил с кровати и устремился к двери, но на полпути остановился.

— Никки, не сердись, пожалуйста, — сказал он умоляюще. — Тебе снились кошмары, и я только хотел тебе помочь…

— Тебе это не удалось, — глухо отозвалась Никки, так и не поворачиваясь от чёрного окна.

— Никки, тебе нужна помощь… Я всё готов для тебя сделать… Неужели ты не видишь, как я к тебе отношусь… — с трудом выговорил юноша своё признание.

Никки помолчала, глядя в темноту, а потом сказала незнакомым голосом:

— Джерри, ты должен наконец понять. Когда ты поцеловал меня после рождественского бала — это было как удар молнии… как ожог! Лицо моё горело от одного воспоминания об этом поцелуе… Я подумала, что влюбилась в тебя. А может, это так и было — несколько счастливых дней…

Юноша судорожно вздохнул.

— А потом зеркальный мерзавец в тонеле выпотрошил меня, как рыбу… или превратил в пепел, и я уже не чувствую ни молний, ни искр… Наверное, я сейчас не человек, а равнодушный робот. Я не могу тебя обманывать, Джерри, — во мне больше нет прежних чувств… Наша Тайна умерла вместе с детством…

У Джерри в голове зазвенело и раскатилось сумбурное эхо: «Это конец! конец!.. ты вчера был как лев… наклонись ко мне… больше никогда! никогда!»

— А сейчас уходи, прошу тебя.

Джерри вздрогнул и двинулся на одеревенелых ногах к двери. На пороге комнаты он с отчаянием обернулся и, с трудом двигая замёрзшими губами, прошептал еле слышно:

— Никки…

Но она услышала и медленно повернула к нему голову с жёстким хрустальным ёжиком.

И Джерри похолодел от ужаса.

У Никки глаза стали цвета мрака.

Даже если бы Джерри захотел что-то сказать, то не смог бы — железные пальцы сдавили его горло. Он неловко махнул рукой, сгорбился и исчез в проёме двери. Джеррин безнадёжный взмах и его убитая спина были полны такой безысходности, что, как только дверь за Джерри закрылась, Никки укусила до крови костяшку пальца.

Вдруг к девушке пришло отчётливое ощущение, что она своего лучшего друга не просто прогнала, а отдала на съедение дракону. Как будто беспощадная голодная зверюга стояла и ждала Джерри за её дверью.

У Никки заколотилось сердце, и помутилось в голове. «Что за бред! Его никто не тронул — Джерри ушёл в свою башню…»

«Он твой лучший друг! Он много раз спасал тебе жизнь!» — сказал ей голос то ли совести, то ли Робби.

— И на кой чёрт нужно было спасать такую жалкую и страшную жизнь! — отчаянно закричала Никки и рухнула в подушку.

Джерри потом не мог вспомнить, как он дошёл до башни Сов.

Он больше не гулял с Никки в парке, не разговаривал с ней вне обеденного стола, да и за ним тоже не получалось… Он пробовал, и много раз, но она всегда уклонялась от встреч и бесед.

Душевное состояние Никки окончательно рухнуло после посещения замка герцога Джона. Джерри давно плюнул на собственные чувства, закрыл их в глухой деревянный сундук и больше всего страдал, наблюдая, как Никки худеет и мрачнеет. Тёмные подглазья свидетельствовали, что она спит всё хуже и хуже. Никки перестала следить за собой, — и чем дальше, тем заметнее она становилась всё более агрессивной и грубой.

После ужина группа младшекурсников поймала и мучила кентаврика-официанта, пиная его, толкая и ставя многочисленные подножки. Робот имел строгую подпрограмму: «Не наступи на ногу человеку!» — и, следуя ей, он старательно поднимал свои механические ноги, оберегая подставленные человеческие. Но ему делали столько подножек, что ему не хватало оставшихся ног, чтобы сохранить равновесие. При этом у робота возникал острый конфликт двух подпрограмм — «Не наступи на ногу человеку!» и «Не упади на человека!» Бедный робот жужжал, топтался, качался, беспрерывно бибикал и тихим жалобным голосом просил дать ему пройти.

Никки заметила эту сцену, подошла сзади и гаркнула над ухом лоботрясов знаменитым сварливым голосом профессора Дермюррея:

— А ну, шпана! Всех к директору!

Мучители робота в панике прыснули по сторонам. Никки поставила одну универсальную подножку — и шалопаи с грохотом рухнули на пол.

— Да что с тобой случилось, Никки?! — закричал с пола кто-то из упавших. — Это же всего лишь робот!

— А ты — всего лишь тупой и эгоистичный примат!

В конце завтрака к столу, где оставались лишь тягостно молчащие Никки и Джерри, подбежала оживлённая стайка младшекурсниц — Оленей и Драконов.

— Никки, Никки! — хором загалдели они.

— Мы в театральном кружке будем ставить пьесу «Любовь дракона»!

— …мы — фрейлины принцессы!..

Никки демонстративно поморщилась.

— …о-очень долго спорили…

— …за роль принцессы Климты из старого замка все передрались!