Астровитянка (сборник)

Элиза работала редактором журнала «Неотразимость стиля». Она, собственно, была его основателем и владельцем. Элиза придумала этот журнал пятнадцать лет назад, потом два года разрабатывала концепцию издания, изучала читательский рынок и подбирала сотрудников. И вот уже около десяти лет журнал не только окупал себя, но и приносил неплохую прибыль. Но доход мало волновал Элизу, хотя и был важным индикатором успешности журнала.

Ей было интересно работать журналистом, писать статьи, аналитические обзоры, прогнозировать тенденции в культурной жизни, самой способствовать позитивным сдвигам в социуме. Стиль оказался целым цивилизационным пространством – его быстро меняющиеся парадигмы возникали на стыке искусства и моды, рекламы и бизнеса, личных пристрастий и общественных предпочтений. Стиль существовал в одежде и литературе, в науке и архитектуре, в сексе и политике.

Стиль был средством спасения индивидуума в многомиллиардном безликом море. Стиль мог быть криком, а мог быть шёпотом. Чем тоньше стиль, тем он проникновенней, полагала Элиза. Агрессивность отталкивает, и только ненавязчивые послания трогают по-настоящему. «Настоящий стиль неуловим и неотразим» – это было кредо её журнала. Стиль отражает индивидуальность и одновременно приглашает к диалогу. Стиль – это тайный знак, который нужно расшифровать, а взаимная тайна сближает.

Элиза, одетая в светлый брючный костюм, не спеша шла по бульвару к редакции и обдумывала обложку нового номера. Девушка с удовольствием разглядывала свежую зелень, упорно пробивающуюся сквозь щели кирпичной мостовой, и до последнего момента не замечала Майкла, стоявшего возле бульварной скамейки с цветами в руках. А когда она увидела его прямо перед собой, то вздрогнула, как от удара по лицу, и мгновенно побледнела, не сводя с него глаз.

– Элиза, прошу простить меня… – начал взволнованный Майкл, неловко держа в руке букет белых лилий.

Элиза, тяжело дыша, невероятным усилием отвела глаза от Майкла и резко вздернула руку в жесте отрицания и отгораживания. Послышался прерывающийся голос:

– Зачем?.. Я не могу видеть вас… Вы меня убиваете…

Кожа Элизы обескровилась до синевы.

Майкл совершенно не знал, что делать дальше, и растерянно протянул ей букет:

– Это вам…

Но девушка не слушала его – схватившись за грудь, она дышала всё тяжелее и склонялась всё ниже, бормоча:

– Меня сейчас стошнит…

Но в следующий момент она потеряла сознание и упала на мостовую.

Вернее, упала бы, если бы Майкл в ужасе не отбросил цветы и не подхватил девушку. Сам бледный, как хрустящие под ногами лилии, он усадил её на скамейку, стоящую совсем рядом, и уже хотел вызвать медиков, как браслет на руке девушки помигал огоньками и сказал тоненьким голосом:

– Врач не нужен. Сейчас обморок пройдёт. Прошу вас удалиться.

Майкл удивился и рассердился, но браслет настаивал:

– Прошу удалиться, иначе я прогнозирую ухудшение состояния пациентки!

Молодой человек не посмел перечить диагносту, но не ушёл, а отодвинулся за спину девушки и придерживал её за плечи до тех пор, пока она не пришла в себя и опасность падения миновала. Лишь тогда он отпустил её и неслышно исчез.

Майкл с невыразимым отчаянием смотрел издали, как Элиза встала со скамейки, прижала ко рту платок и, покачиваясь, побрела в здание.

Что же мне делать, если девушку, в которую я влюбился, начинает тошнить от одного моего вида?! Мое лицо вызывает у неё психологическую аллергию, рефлекторное отторжение вплоть до обморока…

Раздавленные белые лилии так и остались лежать на красном кирпиче грустным натюрмортом.