Асы и пропаганда

Так вот после этой атаки командир принял решение отработать личный состав боевого расчета, в частности, рулевых и специалистов БЧ-V так, чтобы при послезалповом маневрировании не было проблем с удержанием лодки на глубине. Комиссар резко возразил против решения командира «тренироваться в море, рядом с противником». П. Д. Грищенко проигнорировал возражение комиссара и, отойдя в центральную часть Балтийского моря, трое суток отрабатывал торпедные атаки, пока не добился нужных результатов (несомненно и этот случай попал в отчет комиссара).

В связи с П. Д. Грищенко хочу высказаться со своей низкой колокольни по поводу ответа адмирала Трибуца на один вопрос о нем: почему не был Грищенко представлен к званию Героя Советского Союза. Адмирал Трибуц пишет: «Что касается упоминаний в моей книге фамилий подводников (речь идет о книге «Подводники Балтики атакуют». — Прим. авт.), то они все, безусловно, заслуживают этого. А вот раскрыть командирские качества я считал необходимым только у тех, кто был наиболее ярким представителем «школы балтийцев». Тех, у кого учились другие командиры перед походом, кто отличался своим «почерком»… Поэтому в моей книге Петру Денисовичу Грищенко я уделил больше внимания, чем другим командирам…»

А на прямой вопрос, почему ни А. И. Маринеско, ни П. Д. Грищенко не были представлены к званию Героя Советского Союза, адмирал отвечает: «В случае с Маринеско отрицательное влияние оказало его неблаговидное поведение на берегу, а Грищенко, как ни странно, никто из его прямых начальников и не представлял к этому званию».

Видимо, слукавил адмирал: даже если «никто из его прямых начальников не представлял», то каким же начальником по отношению к командиру лодки является сам командующий флотом? Если непосредственный начальник не пишет представление на командира лодки, о подвигах которого ты прекрасно знаешь и знаешь, что он заслуживает высшей награды Родины, то почему ты не можешь подсказать этому начальнику подготовить представление?

Во-вторых, автор этих строк лично слышал из уст вице-адмирала Л. А. Курникова, бывшего начальника штаба бригады лодок, что он своей рукой писал представление на П. Д. Грищенко и передал его «по команде», как предусмотрено флотскими документами. Оснований не верить вице-адмиралу Л. А. Курникову — нет (не только у меня).

В-третьих, аргумент о том, что А. И. Маринеско не получил звание Героя Советского Союза из-за «неблаговидною поведения на берегу», просто смешон. Во время войны звания Героя Советского Союза давали даже бывшим штрафникам, осужденным военным трибуналом, если они совершили подвиге заслуживали этого звания.

В-четвертых, поздно, конечно, сейчас ворошить историю, да и ни к чему это делать (в свое время дискуссии на эту тему были серьезные), но все-таки вопросы о «блестящей» тактической мысли руководства Балтийского флота во время Великой Отечественной войны остаются. И о том, что в 1941 г. за каких-то 5 месяцев на Балтике было потеряно 19 подводных лодок, большая часть которых вышла в море и погибла безрезультатно. И о том, что, прежде чем посылать лодки одну за другой на прорыв из Финского залива, зная, что вероятность прорыва очень низка, нужно было принять меры для обеспечения возможности прорыва более эффективные, чем те, которые принимались. И о том, что длительное время назначались одни и те же районы подзарядки аккумуляторных батарей. И о плохой отработке вопросов взаимодействия с авиацией (особенно в вопросах обеспечения лодок данными авиаразведки). И о недостаточной организованности и отработке вопросов встречи подводных лодок после боевого похода в «точке всплытия» с кораблями, предназначенными для сопровождения лодки в базу, и др.

Здесь, конечно, можно говорить о большом моральном значении даже единичных прорывов лодок в Балтийское море (для пропаганды и поддержания духа моряков Балтики и жителей Ленинграда) и о том, что соотношение потопленных судов и кораблей в 1941 году к числу погибших лодок 1 к 1 «не такое уж критическое», но все же — все же… Все же лучше, если это соотношение 40 к 1, как в 1944 г., или 35 к 1, как в 1945 г.