Асы и пропаганда

После того как сторожевики потеряли лодку (шумы их винтов стали почти не слышны), командир попытался всплыть в надводное положение. Но оказалось, что немцы снова обнаружили лодку. «Посыпались бомбы. Началось все сначала. На этот раз преследуют два миноносца и два сторожевика… До полуночи на нас сброшено 124 бомбы.

…Все тяжелее становится дышать. Мучает одышка. Стучите висках, свинцом наливается голова. Трудно и совсем не хочется двигаться. Замечаю, что у всех неестественно красные лица. Наступает апатия. Какое-то деревянное равнодушие даже к взрывам глубинных бомб. Так действует углекислота. Решаю пройти по отсекам. Как много, оказывается, нужно сил, чтобы отдраить переборочные двери… Подводники исполняют свой долг. Все — на постах. Но картина в общем тяжелая. Даже на лицах самых жизнерадостных ни одной улыбки… Некоторые пытаются дышать через патроны регенерации. Однако уже не хватает сил втянуть через них воздух. У многих на лбу выступил холодный пот, дрожат руки. Первым свалился матрос Назаров. Ему стало плохо в трюме при осмотре подшипников на линии вала. То же произошло с Новиковым и Бочановым, когда они осматривали трюмы. Углекислый газ тяжелее воздуха, поэтому концентрация его у днища лодки наибольшая…

Чувствуется, что фашистские корабли потеряли нас, хотя находятся близко. Они беспорядочно рыщут по району. Бомбы сбрасывают неточно. Любой ценой нужно держаться».

На лодке осталось мало запасов энергии аккумуляторных батарей. «Длительного преследования нам больше не выдержать…» Взорвалась серия глубинных бомб. На этот раз опять близко. Из отсеков поступают какие-то ленивые, бесстрастные доклады о том, что все в порядке.

…Подхожу к переговорным трубам и громко вызываю:

— В носу! В корме!

Стучит кровь в висках. Собственный голос кажется чужим, Далеким и звучит будто в пустой цистерне. Отсеки отвечают безразличными и вялыми «Есть».

— Говорит командир корабля! Противник нас потерял. Нам нужно продержаться, не увеличивая шумности. Мне известно, что личный состав устал и выбивается из сил. И все-таки нужно держаться. Разрешаю беспартийным отдохнуть. Коммунистам прошу стоять за себя и за товарищей. Повторяю: коммунистов прошу держаться.

Первым ответил седьмой отсек:

— Беспартийных нет. Вахту стоим!

— …Центральный! В шестом стоят по готовности номер один. Вахту несем все. Назаров подает заявление в партию. Беспартийные просят не сменять их!

— Центральный! Личный состав пятого отсека просит считать нас всех коммунистами! На вахте будем стоять сколько понадобится!

И так все отсеки. От мест по расписанию не отошел ни один человек, не исключая и учеников, совершающих свой первый поход.