Асы над тундрой

Следующим важным эпизодом войны на Севере стала вылазка «карманного» линкора «Адмирал Шеер». В конце августа он, обогнув северную оконечность Новой Земли, вышел в Карское море на советские коммуникации, подстерегая там арктические конвои. По пути обстрелу подверглись полярные станции, маяки, порт Диксон. На борьбу с «Шеером» авиация СФ направила на Новую Землю, на Диксон и в другие арктические районы два ДБ-3ф, два СБ-2 и тринадцать МБР-2. Хотя к моменту перебазирования авиации рейд «Адмирала Шеера» был завершен.

В напряженных июльских и августовских воздушных боях обе стороны понесли ощутимые потери.

Особо тяжелая ситуация сложилась в 20-м гв. иап, где практически полностью были выбиты старые кадры, а на смену им прибыли молодые необстрелянные выпускники летных училищ. Вот что вспоминал Иван Дмитриевич Гайдаенко[46] из 145-го иап:

«Наш 145-й, ставший весной 1942 года 19-м гвардейским, авиаполк был посильнее соседнего 20-го гвардейского (бывший 147-й иап). Потери в нем были намного выше, чем у нас, и где-то в августе 1942 года меня перевели туда на усиление… В это время 20-й полк отвели с аэродрома Мурмаши немножко в тыл на аэродром Шонгуй, чтобы переучивать полк. Я принял эскадрилью. Знаешь, из кого она состояла? У меня был заместитель, капитан, получивший 10 лет условно за трусость. Ему дали возможность летать, мол, если еще провинишься, то пойдешь в штрафбат. И еще был под моим началом командир звена, офицер, а остальные летчики только из училищ прибыли сержантами, в обмотках, в ботиночках, в шинелишках. Стал я с ними беседовать, спрашиваю: „Какой у вас налет?“ Старший из них объясняет: „Летали мы на И-16, у меня самый большой налет: 10 самостоятельных полетов. Остальные сделали 3–5 полетов“. Вот такие летчики! Разве можно на фронт присылать таких?! А знаешь, как подготовка наших летчиков проходила? В начале войны был запрещен высший пилотаж! Когда я переучивался на И-16, так Новожилову говорю: „Покажи, как бой вести, я же после СБ, там никакого пилотажа“. Он отвечает: „Во-первых, пилотаж запрещен, во-вторых, в бой попадешь, сам будешь крутиться как надо. А не сможешь, значит, собьют“. Вот такое обучение!

Вот этих сержантов надо было переучивать на них. „Киттихаук“ сложный самолет. На разбеге, если резко взять ручку, чтобы поднять хвост, его начинает разворачивать. Так же и при посадке. А как только он начинает разворачиваться, накреняется и ломает консоль. Каждый полет молодые ломают самолеты… Потом я все-таки сбежал с этого полка. Что я буду делать с этими сержантами? Убьют же! Подобрал четверых летчиков, получше, и перебрался опять в 19-й гвардейский полк, где возглавил третью эскадрилью»[47].

В сентябре 1942 года перед военно-воздушными силами Северного флота встали новые серьезные задачи. Учитывая их сложность, нарком ВМФ принял решение Отдельную морскую авиагруппу оставить на Севере и подчинил ее командующему авиацией. Группа была усилена еще двумя истребительными полками на Пе-3.

Примерно в это же время после длительного перерыва в Архангельск был направлен очередной союзный конвой PQ-18. В его составе под охраной более трех десятков боевых кораблей находилось сорок транспортов с военными грузами.