Асы шпионажа. Закулисная история израильской разведки

Евреи, которые англичанам не доверяли, были уверены в том, что руководство завода, почти сплошь состоявшее из англичан, поставляло информацию британской разведке. Уверен в этом был и Джибли. Английские директора и служащие завода передавали арабам информацию по телефону, благо телефонная связь в это время работала бесперебойно. Джибли, однако, предполагал, что в этом деле должен был принимать участие и какой-нибудь осведомитель из евреев. Подозрение пало на Меира Тубьянского, капитана израильской армии, в прошлом воспитанника английской Школы «Королевские инженеры» и убежденного англомана.

30 июня он выехал в Тель-Авив навестить брата, по дороге был арестован и тут же предстал перед военно-полевым судом. В составе суда были люди, имеющие большие заслуги перед страной. Председательствовал Исер Беери, только что назначенный начальником Израильской военной разведки. Членами суда были: Бенджамин Джибли (начальник иерусалимского отдела разведки), Давид Карон (начальник отдела в Негеве) и Авраам Кидрон (глава северного отдела, ставший довольно скоро пресс-секретарем израильского министерства иностранных дел, а впоследствии послом Израиля в Лондоне). Они решили, что Тубьянский в измене виновен и приговорили его к смертной казни. Местный стрелковый отряд Пальмаха под командованием капитана Голдмана привел приговор в исполнение. На этом дело могло бы и закончиться. Однако молодая, красивая жена покойного — Лина Тубьянская — не захотела молчать.

В тот же самый день, когда исчез ее муж, она начала поиски. Сначала она опасалась, что муж убит во время вооруженных столкновений в Иерусалиме, но ее смутило то, что никаких официальных сообщений об этом она не получила.

В штабе Тель-Авива, куда Тубьянская обратилась, ее грубо выпроводили. О том, что произошло, она узнала 22 июля из статьи в газете, которая сообщала о казни ее мужа, обвиненного в шпионаже. Для молодой женщины этот день стал самым страшным днем в ее жизни. Она написала письмо Бен-Гуриону, безупречное в смысле логики и очень горькое.

«Как могло произойти, — писала Лина Тубьянская, — что моему мужу было отказано в основных юридических гарантиях, ему, который не раз доказывал свою лояльность Хагане и был в числе высших офицеров? Если его судили, то где и когда? Каким законом руководствовались при вынесении приговора? Почему, наконец, приговоренному не дали возможности проститься с женой и ребенком перед тем, как он был казнен?

Право на это имеют самые закоренелые преступники».

Получив письмо, Бен-Гурион без промедления назначил расследование. 27 декабря он написал Лине Тубьянской:

«Я не имею права высказывать суждение о вашем покойном муже, но я проверил все, касающееся суда над ним, и убедился в том, что при его проведении закон соблюден не был. В соответствии с этим, я поручил начальнику Штаба армии проверить все материалы суда и назначить слушание дела военным трибуналом в новом составе. Независимо от исхода суда, правительство берет на себя обязательство оплачивать расходы по воспитанию вашего сына. Ни вы, ни ваш сын не должны чувствовать себя виновными ни в малейшей степени».

1 июля Лина Тубьянская получила от Бен-Гуриона еще одно письмо.

«Я хочу поставить вас в известность, что только что получил подробный отчет о расследовании обстоятельств, сопровождавших суд над вашим мужем и его казнь, проведенную военным прокурором по указанию начальника Штаба армии. Меир Тубьянский оправдан. Его смерть была трагической ошибкой. В стремлении хоть как-нибудь возместить ущерб, нанесенный этим актом вопиющего нарушения правосудия, начальник Штаба при моей поддержке постановил:

1) восстановить посмертно Меира Тубьянского в звании капитана армии;

2) похоронить его останки на военном кладбище и воздать ему все воинские почести;

3) возместить вам и вашему сыну нанесенный ущерб, насколько это возможно.

Я не нахожу слов, чтобы выразить вам отчаяние, которое испытываю и я и все остальные, причастные к этому делу люди. Подобное не должно было произойти. Виновные в этом деле будут привлечены к ответственности.

Ваш покойный супруг допустил ошибку, передав своему хозяину-англичанину некий список, не подумав при этом о том, что он может попасть в руки врага. Он свою оплошность признал и сожалел о ней, но злостных намерений у него не было, а об измене он и не помышлял».

1 июля 1949 г. останки Тубьянского были погребены с воинскими почестями. Через двенадцать дней после этого, 19 июля, Исер Беери был арестован и обвинен в убийстве.

Один за другим обрушивались на голову Беери удары судьбы.

В ноябре 1948 г. по распоряжению Бен-Гуриона он был отстранен от должности до окончания расследования по делу об убийстве Али Кассема. В декабре 1948 г., по настоянию Бен-Гуриона, государственный прокурор Пинхас Розен возбудил против него дело в военном трибунале. Трибунал должен был установить, виновен ли глава израильской разведки в нарушении закона?