Ataashi Asaara (СИ)

— Как командир отряда, — сказал он, — думаю, я должен выступить первым. Я не смог сразу принять решение самостоятельно… это моя вина. Однако сразу же после этой, к счастью, несостоявшейся сделки с демоном в нашем отряде возникли разногласия по поводу того, как поступить с Калах. Не все из нас готовы были убить ее на месте… в том числе и я. Пусть Калах и поступила фактически как дезертир, казнить ее было бы… самосудом, что ли. Хотя со своей стороны я хочу сказать, что я не испытываю к ней сочувствия. — Он осуждающе посмотрел на гномку. — Я был в курсе покушения, в курсе заговора и в курсе того, что Калах никогда не считала себя частью Серых Стражей. Она вступила в орден, спасаясь от преследования короля Белена и преследуя свои цели мести. Она открыто дала понять, что судьба… почти всех Стражей ее не волнует, поэтому и готова была нами пожертвовать. Я не могу ее за это простить. — Глубоко вздохнув, таллис договорил: — Однако я не могу вынести ей приговор теперь, когда мог сделать это раньше. С моей стороны было бы трусостью поддержать убийство чужими руками. Поэтому я воздерживаюсь.

Стражи подняли было недовольный гул, но Сайлас одернул их:

— Хорош бурчать! Всем дадут высказаться!

— Хорошо, — кивнул Сурана Кейру. — Хела, теперь говори ты.

Авварка пожала плечами:

— Ну, что я могу сказать? Эта сучка сказала — да, именно сказала, потому что этот демон на время вернул ей язык и голос, я слышала все ее слова — что мы ее не интересуем, и ей все равно, кого из нас убьют. Воины так не поступают. Вдобавок она мне никогда не нравилась, зазнается хуже танской дочки… в общем, я за то, чтобы казнить гномку. Она хороший боец, она сражалась как следует, поэтому казнь должна быть быстрой и достойной — но жизни она явно не заслужила.

— Хорошо. Асаара.

Услышав свое имя, Асаара вздрогнула, но все же кивнула и вышла вперед. Она посмотрела в удивленные лица Стражей. Сейчас она должна убедить их в своей правоте…

— Я тоже слышала каждое слово тогда, — заговорила она. — И говорила с Калах до этого… писала ей. Кейр прав. Она не считала себя частью ант… Серых Стражей. Она думала, что ее жизнь — Орзаммар, что ничего другого больше не будет. Что она может только вернуться назад, отомстить — и смысл ее жизни будет в этом. Но она не права. И теперь она понимает, что она не права. Только думает, что менять все уже поздно, что она не сможет стать одной из нас. — Асаара гордо подняла голову. — Она сможет. Я знаю, что Калах не только хороший боец — она хорошая женщина. Она защищает своих. Она только не понимает, что мы все для нее — свои. Если ей помочь, показать, объяснить… она поймет. Она станет прекрасным Стражем. Я тоже ничего не понимала, когда только пришла сюда. У меня в голове было другое, были слова Кун… и я не сразу поняла, что они пусты и лживы. Но мне помогли понять. — Она с благодарностью посмотрела на Командора, и он ей улыбнулся. Приободрившись, Асаара закончила: — Калах тоже поймет, если мы все ей поможем. Она слишком хороший боец, чтобы ее казнить. Но она может стать еще лучше. Я хочу, чтобы ей дали еще один шанс… понять.

Она отступила назад, выдыхая, и, не удержавшись, кинула взгляд на Калах. Гномка смотрела на нее с таким изумлением, словно Асаара процитировала какую-то из поэм Совершенных. Жаль, она не могла сейчас ничего сказать…

— Да, мнения сильно разделились, — констатировал Сурана. — Ну, теперь ты выскажись, Дэйлан. Ты, конечно, не был свидетелем этому случаю, но ты уже успел познакомиться с товарищами по отряду — и ты теперь полноправный Страж, так что и ты скажи свое веское слово.

Гном удивленно почесал в затылке и неловко оглядел смотревшую на него толпу.

— Ну… — Покосившись на товарищей по отряду, он проговорил: — Я хрен знаю, что сказать. Я благородных вообще не люблю. И они нашего брата тоже не любят. Но у Стражей тут вроде всем пополам, кто ты есть. А дерется она что надо, и в бою с драконом — ну, мы там дракона били однажды, а он как херак… в смысле, спину она мне прикрывала. Хотя я и не благородный. Так что… ты вот вроде по делу так все разложила, — он показал рукой на Асаару, — так что я, того, присоединяюсь.

— Ты хочешь дать Калах шанс на искупление? — уточнил Командор. Дэйлан пожал плечами:

— А чего бы и не дать?

— Действительно. — Усмехнувшись, Сурана развернулся к остальным и сказал: — Ну что ж, теперь ваша очередь. Пусть каждый выскажется по поводу случившегося.

И он начал по очереди называть имена Стражей. Кто-то просил уточнить некоторые детали, задавая вопросы, но большинство выносило вердикт сразу же.

Первым оказался Натаниэль, который привел Калах в орден (что он подтвердил сам). Он оказался заметно смущен этой ситуацией, сказал, что гномка поступила действительно ужасно, но вынести смертельный приговор он ей не в силах — и потому воздерживается, как и Кейр.

Огрен, один из старейших Стражей, высказался за казнь — и добавил что-то про «у этих подпевал из Совета одно на уме» и «горбатого могила исправит». В целом же, похоже, судьба соплеменницы его мало заботила.