Ataashi Asaara (СИ)

Она приводила к гномке других Стражей и просила их ее поддержать. Многие отказывались, но другие соглашались и тоже говорили с гномкой — а ее это изумляло, поскольку она уже привыкла общаться посредством записок — и говорили о том, что еще не поздно измениться, и жизнь в Стражах действительно может ей помочь. Асаара уговорила даже Командора прийти и поговорить с Калах: он признал, что не уделял гномке достаточно внимания, не догадался как-то сгладить ей впечатление об ордене — и отчасти он виноват тоже. Он умел признавать свою вину.

Калах была потрясена.

Сначала она не верила, что ей дали шанс. Потом она не верила, что Асаара так решительно настроена ей помочь. Потом она с изумлением узнавала, скольким Стражам не безразлична ее судьба… и это не могло не убедить ее в правоте Асаары. Однажды она написала в своей тетради:

«А я-то думала, что наш народ — самый упертый на всем свете. Да будь у нас хотя капля твоей настойчивости, мы бы отбили Глубинные тропы у порождений тьмы безо всяких големов и наземной магии. Будь у нас хоть капля твоей смелости, Совет не был бы сборищем упертых бронто, до последнего держащихся за свое в страхе перемен… Натаниэля впору уважать уже за то, что он тебя нашел и привел в орден. Без тебя все было бы пустым и мертвым, как Кэл Хирол».

— Я тоже была другой, — качала головой Асаара. — Командор помог мне понять, что есть другой путь, что я не должна бояться самой себя. Если бы он не переубедил меня, было бы мало толку.

«Хорошо, он тоже молодец — но ведь он много кого принял в орден, а сокровищем стала именно ты».

Она больше не называла Асаару ни «рогатиком», ни тем более «дурочкой». В глазах гномки Асаара обрела авторитет, сравнимый, наверное, только с покойным гномьим королем Эндрином. А потом она обрела его и в чужих глазах.

Видя, как Асаара заботливо переубеждает, дает выговориться и старается ободрить, другие Стражи тоже начали к ней приходить. Первым был Гурд, которому порой было неуютно среди других Стражей: он по-настоящему привязался только к собратьям-магам, а остальные чурались странного юноши, проявлявшего большой интерес к мертвым людям и животным и процессу их захоронения. Асаара и с ним говорила, слушала и приводила к нему других Стражей, постепенно сменивших свое отношение к магу. Второй была Эрика, которая начала рассказывать про оставшуюся в родной деревушке несчастную любовь. Асаара и ей дала понять, что жизнь на этом не заканчивается. А потом все это заметил Командор — и сказал, что все это действительно помогает другим Стражам, хотя Асаара просто слушала других и давала свои советы.

Оказалось, ее советы многим приходятся по нраву.

Асаара слушала все новые и новые истории своих сослуживцев, заодно узнавая их получше, и действовала двумя способами. Если проблема была личной, она старательно хранила тайну и лишь старалась утешить и ободрить. Если же Стражу требовалась поддержка других, она обращалась ко всем остальным — и почти никто не отказывался помочь. Были, правда, те, кто никогда не делился своими горестями и проблемами (например, Натаниэль); другие же говорили, что не хотят обременять Асаару своими трудностями, потому что могут излить душу кому-то еще (так делал Командор). Были те, кто подолгу стыдился признать, что боится или не любит какие-то вещи, происходящие с Серыми Стражами: разрыв с прошлой жизнью, тяжесть сражений на Глубинных тропах, частые и длинные кошмары и прочее. Были и те, кому никак не удавалось помочь — к примеру, Деннена очень подкосила смерть одной знатной госпожи, за интрижку с которой его и сослали в Стражи, и поделать тут, по его словам, было уже ничего нельзя. Однако он и многие другие признавались, что им не хватало таких разговоров. Им было непривычно изливать кому-то душу не по пьяни, а просто так, потому что кто-то другой готов выслушать.

Это было одним из этапов перевоспитания Бен-Хазрат. Он был действительно эффективным. К другим, более жестоким, Асаара не прибегала — но и этого хватило с лихвой.

Асаара обзавелась небывалым авторитетом среди Стражей — как женщина, которая умеет слушать, хранить тайны и поддерживать. У южан даже слова такого не было: Асаара предложила было «акун-атлок» — равновесие разума — но термин не прижился. Зато прижилось случайно брошенное кем-то «слушатель»: именно так ее теперь и звали. Отныне для Стражей «сходить к слушателю» было так же естественно, как для кунари — сходить к тамассран. Они сами говорили, что чувствуют себя легче, когда кто-то помог им посмотреть на их невзгоды свежим взглядом. Сурана публично поблагодарил Асаару за ее инициативу и понадеялся, что традиция иметь слушателя сохранится у Серых Стражей и впредь. Его поддержали.