Atacarme (СИ)

Он медленно направился к Эльдариону с обнаженным клинком в тонкой руке. Сын короля дёрнулся, бросился бежать, он столкнулся с грудью Келебримбора и неосознанно прижался к нему беспомощно, ища защиты, не веруя ни единому слову темного духа, словно все происходило не по-настоящему, словно он сейчас проснётся от кошмара, в своей постели, а рядом будет возлюбленный истинный Тьелпэ. Властитель Эрегиона вышел вперёд, прикрывая омегу.

— Нет. Прошу, не делай этого!

Арагорн тревожно замер, робкая надежда вновь захватила сердце. Самого себя он уже мысленно похоронил, но возможно Келебримбор сможет спасти Эльдариона. Омега же обхватил руками плечи нолдо, его истинный его защитит, будет биться за него до последней капли крови, в мире не может быть иначе!

Но внезапно принц почувствовал, что в душе стало легко и пусто. Теперь он явственно ощутил, что с его сердца спала сеть чёрных заклятий. Та, которую коварный злодей наложил сотню лет назад на него, беззащитного малыша, через маленький цветок вишни, по роковой случайности коснувшийся его лица. А за рухнувшими заклинаниями и ментальная связь натянулась, словно струна, и оборвалась. Эльдарион безумными отчаянными глазами уставился на Келебримбора. Неужели все оказалось ложью? Неужели это всего лишь временный приворот?

И тут нолдо совершил резкий поворот и встал за спиной своего жениха. Блеснуло лезвие кинжала, что он достал из сапога. Келебримбор приставил жало к шее темноволосого омеги.

— Позволь мне самому завершить свою месть! — сказал Келебримбор, а Саурон надменно ухмыльнулся.

Эльдарион беззвучно заплакал в последних объятиях возлюбленного нолдо. Теперь он видел, что такое настоящая истинная связь. Не та, неверная и призрачная ниточка, что связывала их и держалась все время на одной только магии, — почти физически ощутимая золотая цепь, пронизанная серебром, заковывала Тьелпэ и этого злого омегу нерушимым союзом. На лице Келебримбора расцвела кровожадная улыбка, а в глазах заплясали огоньки предвкушения расправы. Он дождался лёгкого согласного кивка своего омеги и обратился к Арагорну.

— Смотри же, Элессар! — это имя он выплюнул с насмешкой, — За боль и мучения моего истинного век назад я поклялся честью и головой извести весь твой род!

С этими словами, одним сильным режущим движением он вспорол горло Эльдариона. Эльф не успел даже крикнуть, рубиновые струи залили белоснежную шею и светлые одежды. Сын Арагорна, захлёбываясь кровью, обмяк на полу.

Саурон посмотрел на мертвое тело не заинтересовано. Он тут же развернулся к ревущему от боли и горя человеку.

— Свои обещания лорд Эрегиона исполняет всегда! — засмеялся майа. Он приподнял лезвием меча лицо человека, — Да здравствует Гондор… в составе Мордора!

Саурон разорвал одежду короля, затем коснулся мечом его обнаженной тяжело вздымающейся груди, примеряясь. Его меч остриём вспорол кожу и мышцы. Арагорн взвыл, последним желанием его было умереть быстрее. Но темный майа не спешил освободить его дух от покровов плоти, упиваясь его муками. Он резко вонзил меч чуть глубже, ломая кость грудины. Отогнул лезвием края раны, и опустил в грудь короля руку.

Арагорн был все ещё в сознании. Он не мог даже кричать от всеобъемлющей боли и страха. Король шокировано наблюдал, как Саурон осторожно, чтобы не повредить сосуды, достал из его плоти кровавый и блестящий темно-красный сгусток. По судорожным ритмичным трепыханиям Арагорн понял, что это его собственное живое бьющееся сердце.

Темный майа подарил человеку последнюю победную улыбку и со злостью сжал сердце рукой. Кровь потекла меж тонких пальцев по светлой коже в широкий рукав. Метущийся и навечно лишённый покоя дух человека умчался в чертоги Судьбы. В эти минуты наследник Мордора и Эрегиона Нариэль установил на крыше королевского дворца Минас-Тирита черное знамя с багровым оком.