Атака мертвецов

Подпоручик улыбнулся этой мысли. Глянул на часы. О, пора бы посты проверить.

Накинул шинель – ночью прохладно. Притушив лампу, вышел в ход сообщения. Солдаты стояли на своих местах, не спали, добросовестно вглядываясь во мрак.

Дотопал до пулемета. Расчет только что сменился, занимаясь обустройством на позиции. Полковая пулеметная команда почему-то упорно избегала менять свои расчеты в одно время с ротами. Возможно, так своеобразно проявляла свою независимость. Вот и эти уйдут лишь на следующую ночь.

– Какой номер? – спросил Котлинский, подходя ближе.

– Первый, вашбродь, – отрапортовал щуплый мужичонка лет тридцати.

Другой, дородный здоровяк, молча стоял поодаль.

– Фамилия?

– Рядовой Кабанец, вашбродь. – Пулеметчик вытянулся так подобострастно, что Котлинскому стало неудобно за свой, быть может, слишком требовательный тон.

– Да не тянись ты, – сказал примирительно. – Звать-то тебя как?

– Александром…

Видно, что солдат немного расслабился.

– Вот какое дело, Александр… Вблизи вашего расчета у меня охранения нет. Поэтому караульте сами. Всю ночь, по очереди, не смыкая глаз. Понял?

– Понял, – словно эхо повторил Кабанец. – Да не переживайте, вашбродь, мы с Николой службу знаем, – кивнул он в сторону здоровяка. – Чай не в первый раз на позиции.

– Вот и хорошо.

Уже уходя, Котлинский обернулся:

– Имей в виду, я проверю.

Было слышно, как за бруствером кромсают землю лопаты, перекатываются бревна и шуршит, негромко позвякивая, разматываемая проволока…

Глава 20. Смертельный туман

В полночь 13-я рота снялась с позиции, построилась в колонну и побрела в сторону Заречного форта. Усталые солдаты заметно повеселели в предвкушении скорого отдыха в «бетонах». Слышались негромкие шутки, разбавленные сдержанным смехом.

За ними туда же маршировала и саперная рота, в голове которой маячил долговязый силуэт их командира. Отстав от своих, Котлинский поравнялся с ним. Примирительно заговорил:

– Не держите зла, подпоручик. Каждый из нас выполняет свои отдельные задачи, поставленные начальством.

– Как раз-таки задача у всех одна – любыми путями отстоять крепость, – несколько несдержанно возразил сапер. – Жаль, что вы этого не понимаете, в отличие от коменданта, чей приказ вы, кстати, грубо нарушили.

– Я бы с вами поспорил, но вижу, что бесполезно. Вы не понимаете…

– Вот именно. И не сомневайтесь, что этим же утром я обязательно подам рапорт о вашем вопиющем поведении. Честь имею.

Ускорив шаг, Стржеминский быстро ушел вперед, заставляя своих саперов чуть ли не вприпрыжку бежать следом. А ведь они тащат на плечах кирки, лопаты, пилы, топоры, мотки проволоки. Еще и вкалывали всю ночь как проклятые. Эх, бедолаги…

12-я рота подпоручика Чоглокова занимала оборону в центре Сосненских укреплений вместе с еще двумя ротами полка и ротой ополчения. Оказавшись в офицерской землянке, Чоглоков прилег отдохнуть и, едва прикрыв глаза, тут же уснул. Вымотался за день, проверяя чертовы респираторы. Выяснилось, что больше чем у половины солдат их почему-то нет. Пока пропесочивал унтеров, пока пополнял запасы и снова проверял, так и не сомкнул глаз до глубокой ночи. И то успел укомплектовать лишь небольшую часть роты. Ничего, завтра наверстает…

– Ваше благородие… Господин подпоручик… – ворвалось в мозг чье-то противное бормотание, разгоняя сон.

О-о, этот голос ни с чьим другим не спутаешь. Преследует едва ли не с первых дней войны. С тех пор как взял в ординарцы этого злодея Черникова. В роте все зовут его Тимашок, поскольку имя у солдата Тимоха. К прозвищу настолько привыкли, что и фамилия уже с трудом вспоминается.

– Ну же, ваше благородие. Проснитесь уже.

Глаза упрямо не хотели открываться, словно веки кто склеил. Оно и понятно – лег поздно. Пока с респираторами разбирался, потом разведчиков отправлял и обходил дозоры… Думал, дождется донесения от разведки, потом и на боковую можно. Но не дождался. Сон сморил.

– Чего тебе, Тимашок? Наряд вне очереди? – пробурчал Чоглоков, даже не повернув головы.

– Никак нет, ваше благородие. Сами ж просили разбудить, когда разведчики вернутся.

Голос Черникова звучал где-то далеко-далеко и уплывал, растворяясь в сладкой неге.

– Ну? – еле выдавил офицер, балансируя между миром грез и реальностью, готовый в любой момент уйти от этой границы обратно, в небытие.

– Дык эта, вернулись они, осмелюсь доложить.

– Что ж ты сразу-то…

Рывком вынырнув из цепких лап Морфея, подпоручик подскочил на лежаке, быстро намотал портянки и натянул сапоги. Уже закидывая портупею на погоны, бросил ординарцу:

– Чего стоишь как вкопанный? Разведчики где?

– Дык эта… Их господин прапорщик в крепость с донесением услали.

Портупея упала на лежак, гулко стукнув тяжелой кобурой о доски. Чего это Федотову взбрело в голову разведчиков усталых туда-сюда гонять, вместо того чтобы дать им отоспаться? Не иначе разнюхали что-то важное.

– Прапорщика ко мне. Бегом!

– Есть! – Тимашок пулей выскочил из землянки.