Атака седьмого авианосца

Писк, шум винтов, удары — и потом шесть щелчков у самого корпуса. Да, это, кажется, будет поближе… Раздался долгий, переливчатый рев. «Блэкфин» гудел и вибрировал, как исполинский камертон, Бренту показалось, что он попал под огромный колокол. Лодка приподнялась и снова упала на брюхо, взметнув тучу ила. Свет погас, и по темным отсекам пронесся крик ужаса.

— Включить аварийное освещение! — жесткий, повелительный тон Уильямса остановил готовую начаться панику. Тускло замерцали аварийные лампы. — Мы — ниже, чем думают арабы, и их бомбы рвутся у нас над головой. Акустик! — окликнул он Ромеро, задумчиво потирая подбородок. — Ну что они там?

— Идут в строю кильватера, сэр, ходят по кругу. Пеленг ноль-восемь-ноль, дальность головного — тысяча ярдов.

Уильямс повернулся к телефонисту Дэвидсону:

— Передать в машинное отделение, лейтенанту Данлэпу: приготовиться выпустить галлонов пятьсот масла! Лейтенанту Хассе: первый и второй торпедные аппараты — товсь! Лейтенант Росс! — взглянул он на Брента. — Гироскопический угол — ноль, глубина — сто. Произвести залп!

— Реджи… — в замешательстве, негромко ответил Брент. — Они не найдут цели: лягут на брюхо и, если глубина позволит, самоликвидируются.

— Знаю, — сказал Уильямс, не отрываясь от пульта управления стрельбой.

— КУТ готов! — доложил Брент.

— Первый и второй торпедные аппараты готовы! — передал телефонист слова Хассе.

Два глазка на панели вспыхнули красным. Уильямс нажал на кнопку, и лодка содрогнулась всем корпусом.

— Первая торпеда пошла!.. Вторая торпеда пошла!.. — отрепетовал Дэвидсон доклад торпедистов. — Первая — электрически, вторая — вручную.

— Заходят для новой атаки, сэр, — сказал Пит Ромеро, но и без него все слышали по правому борту характерные звуки.

— Передать энсину Хассе: собрать обломки обшивки, плашкоута, настила — все дерево, какое есть под рукой, — спасательные жилеты и все прочее, что может плавать! Заложить в первый торпедный аппарат. По моей команде — выстрелить!

— Есть, сэр! А второй аппарат?

Уильямс, скрипнув зубами, бросил на Брента быстрый взгляд искоса.

— Передать санинструктору Ясуде: пусть накачает кислород в легкие и желудок адмирала…

— Нет! Не смей! — вскрикнул Брент, шагнув к старпому.

Все обернулись к нему.

— Лейтенант Росс, на место! Лодкой командую я!

— Но это немыслимо!.. Это дико…

— Еще слово — и я вас отстраню от должности. Ясно?

Брент в свою очередь заскрежетал зубами. За последний час ему уже дважды грозили этой карой. Он поднял глаза туда, где нарастал шум винтов.

— Ясно.

Уильямс перевел глаза на телефониста и продолжал как ни в чем не бывало:

— …и положит его тело во второй торпедный аппарат.

Спустя несколько минут смертоносный шквал возобновился. Уильямс был прав: глубинные бомбы рвались на дистанции, по крайней мере втрое меньшей, чем было нужно для поражения лодки. Но, во-первых, пока эсминцы оставались над ней, нечего было и думать об атаке на авианосец, а во-вторых, арабы могли изменить тактику и сбросить бомбы, которые сработали бы на большей глубине. Корпус «Блэкфина» и так испытывал страшное давление. Снова погас свет, но тут же зажегся снова.

Когда третий миноносец стал отворачивать, Дэвидсон доложил:

— Первый и второй торпедные аппараты готовы, сэр.

— Передать Данлэпу: пусть выпускает масло. — Уильямс шагнул к панели, нажал кнопку пуска.

Брент содрогнулся вместе с лодкой и всем ее содержимым.

— Передать в носовой торпедный отсек энсину Хассе: пусть соберет еще обломков и всякого мусора и выстрелит ими из первого и второго аппаратов без моей команды! Ручное управление! И поживей!

— На подходе еще эсминцы до двух единиц — крейсер и авианосец! — крикнул Пит.

— Черт бы их взял! — Уильямс несколько раз стукнул кулаком по стальной трубе перископа. — А где второй авианосец?

— Очень шумно, сэр, — покачал головой акустик, — его винтов я не слышу.

— Ладно.

Прошло еще несколько минут. Хассе выпустил торпеды. В отсеке стало еще жарче.

— Просто цирк, сэр, — сказал Ромеро. — Те три эсминца, что атаковали нас, уходят курсом к югу. Дальность две-три тысячи ярдов. Ложатся в дрейф.

— Штурман, — крикнул в люк Уильямс. — Какое течение?

— Экваториальное противотечение, скорость — два узла, — донесся ответ Каденбаха.

— Ладно, — повторил, потирая руки, Уильямс. — Они увидели… — Он на секунду замялся. — Увидели то, что мы выбросили наружу.

— Мы еще поговорим о том, что, — Брент произнес это слово с нажимом, — мы выбросили наружу.

— Поговорим.

— Да, поговорим!

Брент понимал, что принятое командиром решение было единственно правильным, что в подобной ситуации сам адмирал поступил бы так же. Спасение лодки было самым важным — все прочее отходило на задний план. Да, он сознавал все это — и все равно еле сдерживался, чтобы не наброситься на Уильямса, не набить ему морду, пустить кровь, вышибить зубы. К Марку Аллену Брент относился как к отцу. По трагической иронии судьбы он осиротел дважды.

— Уходят, сэр, уходят! — воскликнул Пит. — Уходят курсом на северо-запад: сначала эсминцы, за ними авианосец, а концевым — крейсер.

— А второй авианосец?