Атака зомби

– Паники, на которую рассчитывали Генштаб и министр, не наблюдается, но сотни жертв уже есть. Сколько заслано «шахидов», я не знаю. И вряд ли все они активировались одновременно.

– Хрен им, а не паника! – высказался Ашот.

– Это уж точно. Не знают, бабуины, с кем связались!

– Продолжение следует? – Маркус услышал то, что оставили без внимания два предыдущих оратора. – Еще будут теракты?

– Очень вероятно, – кивнул Самара.

И зомбаку ясно, что, повторись взрывы, план питерского Генштаба сработает – по крайней мере, вероятность этого велика. В первый раз – праведный гнев, единение перед лицом врага, а во второй… м-да…

Автобус со всех сторон обтекала толпа. Несли раненых, на руках у матерей таращили глазенки испуганные дети. Тут и там кричали, махали руками. Самара видел людей, вооруженных отвертками, молотками и даже незаконными пистолетами и автоматами. Пару раз в автобус бросили камни. Один угодил в лобовое стекло, в большую прореху в решетке, – стекло сразу пошло трещинами. Но это ерунда, в любой толпе найдутся те, кто, почувствовав безнаказанность, дают волю всему мерзкому, что спрятано у них в душе. А вот то, что по автобусу открыли огонь, уже никуда не годилось, ведь это транспортное средство не усилили даже простейшей обшивкой из жести, без которой ни одна тачка не выедет на Территории. Просто незачем было тратить материалы на автобус для внутренних перевозок по острогу. Решетки на окнах и сетки на колесах от зомбоптиц – этого вполне достаточно.

Оказалось, что нет.

Пуля, пробив борт автобуса, угодила бойцу охраны в предплечье. Тот завопил так, будто его живьем резали, заодно прижигая пятки и выдергивая ногти. Слабак. Нюня! Таких Самаре в отряд не надо.

Шамардинцы разом всполошились, вскочили с сидений. Кто-то уже снял автомат с предохранителя и навел на толпу, всерьез намереваясь нажать на спуск. Полковник на миг представил, какая суета сейчас начнется, и ему стало нехорошо. И зомбаков-«шахидов» не надо, чтобы взорвать острог изнутри.

– Всем сесть! – Шамардин поднялся.

Выглядел он так грозно, что даже Самара оглянулся в поисках свободного места.

– Перевязать раненого! На провокации не отвечать! В толпе наверняка есть люди Тихонова. Массовые беспорядки – их работа!

Легко сказать, но трудно сделать – в смысле, не отвечать. Только шамардинцы расселись, как водиле пришлось затормозить, чтобы не наехать на мамашу, толкающую перед собой коляску. С какой радости она выперлась на улицу и влезла в эту кутерьму?! Совсем идиотка?! Автобус резко встал, а Сташев и Ашот, стоявшие в проходе, резко легли. Хорошо хоть Сташев оказался сверху, а то все могло бы плохо закончиться.

– Не дрова везешь! – буркнул из-под Сташева толстяк и попытался столкнуть с себя товарища: – А ну слазь, не то еще увидят!..

– А вы смотритесь. – Мариша тут же подтвердила наихудшие опасения Ашота.

– Пухлик, ты мне изменяешь? – Ксю сложила губки бантиком.

А потом стало не до шуток – толпа плотно обступила автобус со всех сторон. Люди стучали по решеткам, требуя открыть, выйти, посмотреть на то, что происходит. Всему виной эмблема СБО на бортах, которая у народа четко ассоциировалась с руководством. А руководства как раз среди пострадавших и не было, Совет не спешил идти в народ.

Кто-то крикнул, что автобус надо качнуть, чтобы уродов внутри хотя бы стошнило. Толпа приняла предложение на ура. Автобус накренился, потом резко опустился, завалившись на другой борт. И опять. И снова.

– Переверну́т ведь, идиоты! – всполошился Шамардин.

Его бойцы дружно навели на толпу стволы, и теперь даже босс не смог бы их остановить.

Спасибо водиле, он решил проблему до того, как случилось непоправимое. Приоткрыв чуть дверцу, он жахнул в воздух из АКС-74У. Толпа шарахнулась прочь. Самара вроде заметил среди людей лысо-бородатого, который явился в тюрягу, чтобы убить его. Показалось, наверное. К сирене присоединился клаксон, водила утопил педаль газа. Чудо китайского автопрома устремилось в просвет, что мгновенно образовался впереди. Коляска валялась на боку, ребенка в ней не было. Диверсия? Сомнительно. Это могло означать что угодно.

– Эх, прорвались! – Ашот чуть ли не подпрыгивал от возбуждения, выбравшись из-под однокашника. – А то б я им всем показал!

Что именно он хотел показать москвичам, Ашот не уточнил, а пошлить в такой серьезный момент никому не хотелось. Даже Мариша сдержалась.

А Ксю – нет:

– Пухлик, ты лучше мне покажи, когда останемся наедине.

– Обязательно, круглик!

Жаль, толстяк рано радовался. Далеко автобус не уехал – в конце улицы выстраивался заслон из бойцов СБО со щитами и резиновыми дубинками. Кто-то, очевидно Тихонов, заранее отдал приказ усмирить толпу. Сначала толпу раздраконить, а потом разогнать – это правильно. Как говорится, если не можешь остановить пьянку, возглавь ее. Вот Тихонов и организовал беспорядки, а теперь их подавляет. Умно, но слишком рискованно, учитывая, что армия зомбаков атакует Стену. Только волнений внутри острога сейчас не хватало. Миротворцев было вполне достаточно, чтобы утихомирить толпу. И более чем достаточно, чтобы начать гражданскую войну.