Атаман

— День добрый, уважаемые казаки и казачки, — он кашлянул. — Я вот пока ехал сюда, думал о том, чтобы такого сказать, чтобы выглядеть убедительным. И, честно говоря, ничего не придумал. Единственное, что пришло мне в голову, так это одна история, которую я бы и хотел предложить вашему вниманию. Я когда-то, лет сорок назад, по заданию нашего заведующего музеем — увлеченный человек был — начал собирать воспоминания о наших предках — казаках. Уникальные воспоминания были, я вам скажу. Рассказывали бабушки по девяносто, девяносто пять лет, деды, но их меньше было по понятным причинам. Исписал двадцать общих тетрадей. В каждой строчке писал, бумагу экономил. К огромному сожалению, они были утеряны, а точнее просто выброшены на мусорку. — По залу прошелся вздох разочарования. В президиуме огорченно качнули головами. — Одна ярая коммунистка сознательно это сделала. Не об этом сейчас речь. Большая часть этих воспоминаний утеряна навсегда. Но кое-что в голове у меня осталось, и нет-нет да выуживается какой-то рассказ, как ящичек памяти открывается. Так вот я вспомнил историю, — он повернулся к Заболотному, — она короткая, на пять минут.

— Рассказывай, думаю, всем интересно послушать.

Виктор Иванович обернулся к залу, улыбнулся:

— Предыстория такова. Казаки Курской вдесятером во главе с полевым Атаманом — Петром Жуком, да, да, прадедом нашего уважаемого Никиты Егоровича — ему еще тридцати тогда не было — отправились на тот берег. Незадолго до этого разведчики обнаружили сотню черкесов, скрытно стоящую в лесу. Зачем они там стоят? — такого вопроса ни у кого не возникло. Конечно, чтобы напасть на станицу. Как назло, в Курской почти не осталось казаков. Часть ушла на действительную, остальных пригласили на парад в столицу Края по случаю приезда Главного Атамана казачьего войска — великого князя. И вот они вдесятером вступили в бой с сотней черкесов. В результате нескольких боевых столкновений им удалось уничтожить большую часть врага. Но у них силы были на исходе. И тут пришла помощь. Как вы думаете, кто пришел на помощь нашим казакам?

— Наши!

— Павловские!

— Правильно. Пока основные силы курских, да и павловских тоже возвращались с парада, полевой Атаман Павловки собрал три десятка казаков и предложил соседям, нам то есть, помощь. К нему присоединился еще десяток из Курской. На тот берег тут же отправились все сорок человек. Ну, это еще не все. Самое интересное — впереди. Рассказывать? — Он склонил голову, невинно глядя на Заболотного. Тот обратился к залу:

— Ну, что, пусть рассказывает?

Единодушное согласие было ему ответом.

Корнелий Петрович перевел взгляд на Тихомирова. Тот с интересом ждал продолжения. Он же тоже был родом с Павловки.

— Не томи уже, Виктор Иванович, рассказывай.

— Ну, хорошо, — спокойно согласился начальник штаба, — слушайте:

— Атаман Курской проснулся от глухого перестука копыт. Где-то вдалеке за деревьями светлел краешек неба. Было зябко и тревожно. Он резко поднял голову и всмотрелся в сторону леса, откуда доносились приглушенные голоса и мерный перестук копыт многих лошадей. На берег балки вышел человек с винтовкой за плечами, за ним появились сумрачные фигуры на лошадях. Атаман подскочил и поспешил навстречу. Несмотря на полумрак, он узнал восседающую на коне стройную фигуру друга — помощника атамана, оставшегося в станице, Николая Привольнова.

— Пришли, — выдохнул Жук, — и крепко сжал в объятьях спешившегося Николая.

За спиной продолжали выезжать казаки. К Атаману подъехал плечистый казак с лихим чубом, выглядывающим из-под фуражки, в годах и одним движением соскочил с высокого породистого жеребца-орловца. Он оправил амуницию и приблизился к Жуку:

— Подъесаул Семен Тишков, полевой Атаман Павловки.

— Петр Жук, тоже полевой Атаман, — чуть улыбнулся Жук, пожимая протянутую ладонь.

Павловские казаки позади неторопясь спешивались и оставались рядом с лошадьми, ожидая распоряжения. Курские, ведя коней в поводу, прошли мимо, здороваясь с Жуком, к видневшимся в утреннем тумане фигурам поднимавшихся одностаничников.

— Обсудим? — предложил подъесаул.

Жук протянул руку к дереву, у которого спал рядом с Роденковым.

— Пошли к нашему аксакалу. Благодаря ему мы только одного потеряли.

— Кого? — помрачнел Привольнов.

— Русинко.

— Как это было?

— Снимали пост, а он поскользнулся.

Николай коротко матернулся. Русинко в станице знали и уважали все.

Юшка уже не спал. Привалившись к дереву, ожидал приближающихся казаков. Когда они подошли, поднялся. Поздоровались.

— Это ты, Юшка, тут аксакал? — улыбнулся Тишков.

— Кто же еще? Вот, нянчусь с молодежью.

— Ну, и как молодежь?

— Да ничего, толк будет, когда подрастут немного.

— Ну, ты и придираться здоров, Юшка, — Петр пригласил казаков присесть, и сам опустился на толстый ковер из листьев.

Николай обернулся к Жуку:

— Рассказывай, Атаман, что вы тут без нас натворили.

Жук коротко пересказал последние события, начиная с переправы.

Казаки зачесали затылки.

— Ничего себе молодежь, — тихо присвистнул Тишков.