Атаман А. И. Дутов

Красные пытались подавить казачье восстание при помощи террора. Сохранилось весьма характерное описание действий 1-й Лысьвенской роты 8-го Уральского полка красных: «…мы следовали по разрушенному пути. И вот мы однажды подъезжаем к одной станции, в которой поголовно жили казаки, которые слепо шли с Дутовым против нас. И в этой станции нам пришлось довольно долго поработать: во-первых, установить Советскую власть, а во-вторых, много пришлось отправить на тот свет, т.к. они не хотели признавать Советскую власть. Однажды мы вызываем несколько главных противников в штаб и наш командир полка, а также и комиссар спрашивают их, зачем вы не хотите признавать нашу власть, ведь [мы] же делаем лучше, и зачем вы ломаете железную дорогу и жгёте станции, и это вам же самим придётся делать, то они отвечали: «Ничего мы не будем для вас делать и не признаём вашей власти и остаёмся при старой власти». И вот тогда нашему командиру т. Солареву пришлось созвать весь полк и обсудить, что делать с такими контрреволюционерами, и мы, конечно, все единогласно постановили — расстрелять их, чтобы показать другим. И вот, когда вывели их всех человек двадцать и поставили всех в одну шеренгу против 1-й роты, которая должна совершить это страшное дело. И вот когда всё было готово, то их стали увещевать в ихнем заблуждении и темноте и [предлагали] признать Советскую власть и не делать нам зла, а идти с нами, то они как один наотрез отказались. И это им было предложено до трёх раз, но они стояли все на одном, и наконец нас вывело из терпения, и когда командир роты т. Сиротин скомандовал, говоря «рота, возьми на изготовку», и этим самым испугать осужденных, а они даже и не слова, а наоборот, взялись за свои папахи и бросая их кверху и крича во всё горло: «Помираем за вольное казачество и за батюшку царя». И тут нас совсем взорвало и по команде «Пли» они все как один, повались и мы доказали всем живущим, что не дрогнет рука красноармейца, если кто против нас и Советской власти»[728].

Население было запугано, однако подобная политика в отношении казачества далеко не всегда вела к полному подчинению последнего насилию, большевики попросту вынуждали людей браться за оружие, чтобы отстоять свои права. Уже в мае Оренбург оказался окружён отрядами восставших казаков и красным, чтобы попасть в город, приходилось продвигаться с боями даже по линии железной дороги, подвергавшейся систематическим налётам и разрушению. Связь с Оренбургом существовала лишь по грунтовым дорогам, поддерживалось телеграфное сообщение[729]. Сторонникам новой власти было небезопасно перемещаться по Форштадту — казачьему предместью Оренбурга. Оперативные работники народного комиссариата по военным делам были настолько напуганы ростом антибольшевистского сопротивления, что даже не исключали возможности существования мифического «общего плана в действиях Корнилова, Дутова и Семёнова»[730]. С начала мая просил помощи и сам Оренбург[731].