Атаман А.И. Дутов

26 июня Дутов и Калмыков добрались до Владивостока. Газета «Голос Приморья» писала в те дни: «А.И. Дутову не раз ставили в упрёк его совместную работу с различными по политическому облику кругами, но тот, кто ближе знает его, никогда не поставит ему этого в вину. А.И. Дутов в деле воссоздания родины совершенно беспартиен. Он работал в своё время с правительством Керенского, пока была хоть какая-нибудь надежда, что таковое доведёт страну до Учредительного собрания; он работал совместно с самарским комитетом до тех пор, пока комитет не занялся вновь разложением армии; он работал неутомимо и с теперешним омским правительством, каковое первый признал за единую верховную власть. В борьбе с большевиками в Оренбурге атаман Дутов работал в декабре 1917 года с комитетом [спасения] родины и революции, состоявшим, главным образом, из эсеров, но пользовался одновременно и громадной поддержкой со стороны торгово-промышленного класса и умеренных групп населения. По занятии в июне 1918 года города Оренбурга А.И. Дутову пришлось иметь всё время под боком вновь избранную городскую думу во главе с социалистической управой…»[2029] Находясь во Владивостоке, Дутов 27 июня с 17 до 19 часов побывал на заседании биржевого комитета (председатель — К.К. Сабардин) и, как обычно, поведал об истории борьбы оренбуржцев[2030]. Деятели комитета приняли решение закупить предметы первой необходимости на сумму в 200.000 руб. и отправить их оренбургским казакам.

28 июня атаман встретился с командующим войсками Приамурского военного округа генерал-лейтенантом Д.Л. Хорватом, комендантом владивостокской крепости полковником Х.Е. Бутенко, представителями союзников генералами А. Ноксом, У. Гревсом, Иохио и Хагино, а также управляющим Приморской области М.М. Эверсманом[2031].

29 июня Дутов и Калмыков выехали в Хабаровск. В эти дни оренбургский атаман запросил разрешение адмирала Колчака задержаться на Дальнем Востоке для ликвидации партизанского движения. 1 июля 1919 г. со станции Евгеньевка Уссурийской железной дороги он послал телеграмму Колчаку и в МВД: «Никаких мер к охране мостов на дороге не принято. Исправление делается только по приказу военных властей военными силами. Полное бездействие власти вообще, а железнодорожной в частности. Взял на себя инициативу исправлять дорогу угрозами, неотступными требованиями, исправлен путь у Евгеньевки [на] Кустанай (? так в документе. — А.Г.). Всякое промедление и миндальничание приведёт к большим последствиям. Прошу в случае разрешения подчинить все войска русские, находящиеся в Гродеково, Никольске-Уссур[ийском] и Хабаровске, а также на жел[езной] дороге между ними. Американцы ничего не сделают, кроме вреда. Еду в два дня. Дорожных мастеров мало на линии, необходимо усилить. Большевиков здесь боятся, борьба с ними труда не представляет, если прикажете, я возьму на себя очистку полосы от шаек, прошу только разрешения применить те же меры, которые мною были приняты в Хабаровске № 1118. Генерал-Лейтенант Дутов»[2032].