12 июля Дутов из Благовещенска телеграфировал Колчаку о необходимости выдать двухмиллионную ссуду Амурскому казачьему войску на «заготовку предметов первой необходимости [в] дополнение [к] уже отпущенному весной сего года одному миллиону рублей, какового не хватило [на] заготовку одного только сноповязательного шпагата, ходатайствую [о] немедленном отпуске Амурскому войску этой ссуды, иначе население останется [к] закрытию навигации без обеспечения самыми необходимыми продуктами и предметами»[2040]. Принял он сторону казаков и в тяжбе Амурского войска с Амурским водным управлением за пароход «Благовещенск»[2041]. Разумеется, подобные во многом популистские шаги способствовали росту авторитета Дутова как казачьего лидера.
14 июля Дутов вернулся в Хабаровск и вступил в командование войсками Хабаровского района, причём лично руководил подготовкой контрпартизанских операций. В Хабаровске Дутов встретился с представителями Комитета Союза возрождения России на «деловой чашке чая»[2042]. Особенно сильным партизанское движение было в Южном Приморье и Амурской области. Полагаясь на свой боевой опыт, Дутов надеялся в течение полутора месяцев покончить с партизанским движением в регионе. План Дутова заключался во временной (на три недели) мобилизации уссурийских казаков и создании из них нескольких ударных групп. Он считал необходимым вести широкую пропаганду и одновременно осуществлять конные рейды, ввести контроль на транспорте и путях сообщения, усилить милицию[2043]. Мобилизация прошла весьма успешно — походному атаману удалось мобилизовать до 6000 казаков Гродековского, Полтавского и Платоно-Александровского станичных округов Уссурийского казачьего войска — почти всех, способных носить оружие[2044]. Боевые действия в июле — августе развернулись по всему Приамурью. Войсками Гродековского района Дутов командовал лично. В результате партизанам был нанесён ощутимый удар. Впрочем, успех, достигнутый благодаря мобилизации значительного числа войск, оказался временным — уже осенью 1919 г. начался новый всплеск партизанского движения.
Как один из основоположников Белой борьбы и признанный лидер казачества Дутов повсюду встречал радушный приём. Успехи кружили голову, и во время своей дальневосточной командировки атаман начал активно давать интервью и писать общественно-политические и нравоучительные статьи в дальневосточные газеты под заголовком «Мои наблюдения». Существует по меньшей мере две публикации такого рода. Это статьи «Мои наблюдения о японцах» и «Мои наблюдения о русской женщине»[2045]. В первой статье, которую Дутов написал 17 июля, он ставил японцев в пример русским за их выправку, дисциплинированность, скромность, трудолюбие, любовь к детям и писал, что «народ, любящий армию и солдат, прекрасно в ней служащий, — всегда и везде будут заслуживать только уважение»[2046]. Во второй статье, написанной 12 июля в Хабаровске, но опубликованной после более поздней статьи о японцах, Дутов привёл примеры жертвенности женщин, начиная с античных времён и заканчивая женскими батальонами 1917 г., и патетически заключил: «Русские женщины! Страна ждёт от вас подвига»[2047]. Дутов рассуждал в печати и о международном положении Дальнего Востока. По его мнению, намечалось сближение русских с японцами в связи с идеей союза Японии с Россией в возможной войне против Северо-Американских Соединённых Штатов. Росла поддержка американцев. Китайцы были безразличны, а монголы всё больше тяготели к России[2048].
График работы Дутова, проживавшего в гостинице «Эспланад», в те дни был следующим: 9—11 часов — приём частных посетителей, 11–14 часов — доклады чинов штаба, 17–19 часов — приём официальных лиц по гражданскому управлению, 19–20 часов — приём представителей печати и общественных организаций[2049].
В Хабаровске 26 июля Дутов издал прощальный приказ-обращение к забайкальским, амурским и уссурийским казакам: