Атаман Краснов и Донская армия. 1918 год

Чернецов отпустил возчиков с телегами, затем приказал разобрать железнодорожные пути и открыть орудийный огонь по Глубокой. В ответ на выстрел чернецовского орудия ударили пушки со станции. Туроверов считал, что это была 6-я Донская гвардейская батарея, но советские источники говорят о 4-й Забайкальской батарее¹³⁷, которая, видимо, пришла в Глубокую вместе с красногвардейским отрядом Петрова. Забайкальская батарея прямо с платформ открыла ответный огонь и третьим выстрелом подбила чернецовское орудие. Два юнкера-артиллериста (Икишев и Полевой) были ранены.

12-я Донская батарея есаула М.С. Житенева тоже сражалась на стороне большевиков, но вела огонь «на очень высоких разрывах» (чем не сигнал для чернецовцев, которые остались в Каменской?). Впоследствии есаула Житенева «белые» судили и оправдали; позже он погиб в бою с думенковцами¹³⁸.

Дальнейший ход боя под Глубокой имеет несколько описаний. Донские журналисты по горячим следам составили следующую картину. Железнодорожные пути к северу от Глубокой испортить не удалось. Эшелон красногвардейцев из Глубокой проскочил мимо места предполагаемой диверсии, красногвардейцы высадились в степи и двинулись на чернецовцев с севера, вторая цепь двинулась с юга, из самой Глубокой. Но черне-цовцы уклонились восточнее, и в наступающих сумерках красногвардейские цепи стали обстреливать друг друга. Пока красногвардейцы истребляли сами себя к северу от Глубокой, Чернецов атаковал вокзал с востока. Вокзал был захвачен, но все чернецовские пулеметы заклинило, а с юга атаку никто не поддержал. В Каменской адъютант отряда поручик Л ичко в это время предлагал офицерской дружине выдвинуться разъездом к Глубокой. Но не было желающих, не было лошадей...

С вокзала чернецовцы ушли. Во время отхода отряд раскололся. От Чернецова оторвался подполковник Морозов с двумя десятками своих офицеров, остатком офицерской роты. К утру 21 января Морозов со своими людьми вернулся в Каменскую, где заявил, что после боя за Глубокую он потерял связь с Черне-цовым, и потому пришлось вернуться.

У Чернецова осталось меньше сотни голодных, замерзших и усталых партизан, отступивших к бугру северо-восточнее Глубокой, исходному рубежу атаки. Ночевать в степи было невозможно, уходить на Каменскую ночью по степи Чернецов, видимо, не решился. Возможно, он ждал поддержки из Каменской и надеялся атаковать Глубокую на следующее утро. Так или иначе, но Чернецов ночью пришел с отрядом в Глубокую и заночевал в крайних дворах «в двухстах саженях» от большевиков, которые небрежно относились к охранению. Такая картина сложилась в местной прессе в январе 1918 года.

Позже, когда в эмиграции уцелевшие участники боя опубликовали свои воспоминания, прояснилась следующая ситуация. Юнкера-артиллеристы Каменский и Иегулов вспоминали, что, оставаясь у подбитого орудия, они видели, как партизаны атаковали поселок, но были встречены жестоким огнем, как брошен был в бой резерв — взвод офицеров. Он прорвал линию окопов противника, перешел насыпь и оторвался. В начале боя было указано направление атаки, но не указано место сбора на случай неудачи. Поэтому, когда стемнело, партизаны стали собираться к костру, который развели юнкера-артиллеристы. Они рассказали, что ворвались на вокзал, но были встречены огнем из эшелонов и отошли. Н. Туроверов, который был в команде подрывников, подтвердил историю, как две цепи красных в темноте истребляли друг друга¹³⁹.

Н. Жданов, записавшийся в Каменской в партизанскую сотню и участвовавший в операции, дает более простое описание. Сотня партизан (Жданов называет ее «4-й»), офицерский взвод, одно орудие и два пулемета в 3 часа дня вышли по пахоте в тыл красным. Офицерский взвод рассыпался с правой стороны от железной дороги, сотня — с левой стороны и повели наступление на вокзал с севера. У вокзала встретили цепь красных и вели перестрелку до темноты. Красные вели огонь «беспорядочный и не меткий», из поселка к ним на помощь подходили колонны.

Офицеры из офицерского взвода предлагали пойти в атаку. Чернецов ответил, что это будет безумие — «партизаны не были обучены штыковому бою, так как это была в большинстве учащаяся молодежь, у красных же наверное было немало старых солдат, знавших приемы штыкового боя...»¹⁴⁰.

В темноте офицерский взвод оторвался и ушел в Каменскую. Партизаны стали собираться на бугре возле подбитого орудия. Чернецов нашел проводника, старика 80 лет, который отвел их на ночлег в хутор Пиховкин, расположенный в версте от Глубокой, к северо-западу от станции. Здесь партизаны заночевали в церковном домике для сторожей и в сараях. Чернецов остановился в доме священника. Миончинский и командир орудия поручик Казанли всю ночь чинили орудийный затвор (в нем был сбит боек) и к утру починили. Орудие стояло в церковной ограде.

Красногвардейцы на станции Глубокой потеряли убитыми 20 человек, ранеными 70, разбежалось 50¹⁴¹. Но в настроениях казаков произошел перелом.