Атаман. Кровь за кровь

Лошадь почуяла волка, неистово била ногами, даже несколько раз грудью ударилась о жерди, из которых была устроена изгородь внутри сарая.

Крыша была прочная, и волк, скользя когтями по обросшему мхом шиферу, свалился на землю. Еще раз через щель вдохнув острый запах лошадиной мочи, волк обошел сарай и выбрал место, где земля была, как ему казалось, более мягкая и податливая, чем в других местах.

Зверь принялся рыть передними лапами землю, на­мереваясь проделать ход под фундамент. Волк рыл дол­го, стало уже светать и так рассвело, что было отчетли­во видно каждую яблоню в саду. Уже просыпались жа­воронки, ветер поменял направление и донес запах волка в станицу. Собаки учуяли его смрадный дух и подняли дружный истеричный лай. Волк почувство­вал, что если он даже с удвоенным рвением продолжит рытье, ему не успеть добраться до лошади. Чутье под­сказало ему отложить это дело до следующей ночи.

Зверь пробежал садом, прополз сквозь колючую проволоку и крупными прыжками понесся к своему ло­гову, желая скрыться в балке еще до восхода солнца. Но солнце взошло раньше, и, уставившись на малиновый шар, волк зарычал и щелкнул зубами. После этого зверь побежал к уже недалеким кустам, росшим по краю обрыва, нырнул в них, спустился вниз, к ручью, обвалив при этому проросшую корнями трав глыбу жирной земли. Серой тенью хищник заскользил в ка­мышах, пробираясь к логову, к голодной самке.

Утром, открыв глаза, Юрий увидел, что Катя уже оделась. При дневном свете она казалась не такой при­влекательной. На лице у нее были подозрительные красные пятна. К тому же, как ни молода была девуш­ка, после ночи под глазами у нее стали отчетливо вид­ны темные окружья, какие обычно бывают у печеноч­ников или беременных женщин.

Юрий потер щетинистый подбородок. Вот причина красных пятен. Возможно, темные круги вокруг глаз ость и у него — он тоже уже далеко не мальчик.

—   Ну, я пойду, мне еще надо по хозяйству управиться, — проворковала Катя, склонившись над Юри­ем для нежного прощального поцелуя.

—   Вечером будешь? — осторожно спросил Тер­пухин.

—  А ты хочешь?

Вместо ответа Терпухин выразительно посмотрел на девушку.

—   Тогда буду, — улыбнулась Катя, — в любом слу­чае буду, даже если ты не хочешь.

После ее ухода Юрий долго нежился в кровати, потом встал, обошел свои владения и за сараем, в кото­ром

стояла лошадь Мадонна, неожиданно наткнулся но горку свежей земли. Подойдя ближе, Терпухин обна­ружил следы то ли собаки, то ли волка. Заглянув в вы­рытую нору, хозяин хутора подумал, что, вероятно, ка­кой-нибудь бродячей собаке захотелось проникнуть в сарай и чем-нибудь поживиться.

Успокоив себя Юрий принялся за другие дела.

Логово волков располагалось в яме, из которой ког­да-то люди брали глину. Со временем туда насыпалось много листьев, она обросла мхом. В яме валялись кости и бараньи рога, которыми играли волчата. Они уже проснулись и сосали мать, жалобно взвизгивая. Волчи­ приподнялась, глядя на самца. Она была очень то­щей — кожа да кости, и в ее глазах мерцал голодный огонь. Волк отвернулся и улегся в стороне. Волчица встала и прошлась по яме. Волчата попадали на землю. Их голодная мать подошла к старой берцовой кости ло­шади и принялась грызть ее.

Волчицу мучил голод, ей хотелось броситься на самца и разорвать его. Уже несколько ночей подряд он не приносил добычу. Волчата тыкались носами в зем­лю, потом стали кусать друг друга за уши. Они разыг­рались, начали повизгивать, и волчица ударом лапы утихомирила их.

Солнце поднималось все выше и выше и вскоре за­глянуло в яму. При блеске солнца мох казался изум­рудным. Обиженные волчата несмело подошли к ма­тери, и двое, немного пососав тощие соски волчицы, уснули. Третий уже не смог сосать. Волчица чувство­вала, что, если самец не найдет хоть какую-нибудь поживу, этого волчонка ждет участь его заморенного голодом братца.

Солнце палило все нещаднее, а волк вспоминал, как рыл землю. От голода он щелкал зубами и на­брасывался на старую лошадиную кость, остервенело грыз ее, воображая, что это нога той лошади, которая Пыла в сарае.

Едва стемнело, волк выскочил из ямы и побежал и камыши, через которые он обычно выходил на охоту. Камыши изредка начинали шевелиться, шурша друг о друга.

Выйдя из балка, волк огляделся. Ночь была темная, безветренная и теплая, какие обычно бывают в начале июня. Звезды светились только с северной стороны; большая же часть неба с юга была затянута теплыми тучами, которые словно сами по себе, без ветра, ползли на север и никак не могли затянуть все небо. Воздух Пыл теплым и влажным. Еще дальше на юг земля сли­палась с небом, и там царил непроницаемый мрак, из­редка озаряемый непонятными всполохами.

Равномерные ночные звуки, шорохи камыша, вскрики ночных птиц да далекий гул самолетов преры­вались изредка то далеким лаем станичных собак, то писком мышей.