Атаман. Кровь за кровь

—   Я не имел представления, что Хорхоева убьют...

—   Даже не знаю, кому верить. Из милиции пришли и говорят, что Терпухина наняли чеченцы, что ты — наемный убийца, сами хорхоевцы утверждают, что ты провокатор из ФСБ.

—   Что менты конкретно требовали?

—   Милиция приехала, — бормотала Полина, — со­общите, говорят, где может находиться Юрий Терпу­хин, мол, по нашим агентурным данным вам это долж­но быть известно. Он, мол, находился с вами в связи...

—   А что, не находился? Или ты, Полина, думаешь, что никто не видел, как ты ходила ко мне весной?

Полина помолчала с минуту.

—   Ладно, ты не стой на пороге. Проходи сюда. Здесь все еще та солома, что мы натаскали...

Опустив голову и нащупывая рукой стену, Терпу­хин вошел внутрь. Его рука наткнулась на старый хру­стящий березовый веник.

—   Садись сюда, — прошептала Полина, шелестя соломой. — Дверь почему не закрыл?

Она быстро поднялась, шагнула к дверному проему и закрыла дверь. В баньке сразу же стало уютнее и, как показалось Терпухину, теплее.

—   Не знаю, что и думать, — прошептал он, — Та­кая каша в голове! Иногда мне кажется, что это я убил Хорхоева. Но не могу же я самому себе не верить! За­чем он мне?

—   Можешь поверить этому, — Полина нащупала в темноте руку Терпухина и положила в нее плоский прямоугольный предмет.

—   Это что, видеокассета? — спросил Терпухин, чувствуя, что женщина, отдав кассету, продолжает держать его за большой палец руки.

—   Да, на ней видеозапись того, что произошло в ка­бинете у Хорхоева, царство ему небесное.

—   Откуда она у тебя?

—   Я вынула ее из видеомагнитофона в комнате, ко­торую занимают охранники... Это твое алиби.

—   Это хорошо, — обрадовался Терпухин, — тогда мы еще попляшем, правда, Полина.

—   Черт тебя побери, Юрий, — сказала женщи­на, — Но я все еще люблю тебя...

—   Я знаю, Полина, — пробормотал Терпухин, тя­жело опустился рядом с женщиной, положил голову на солому и закрыл глаза. Усталость и переживания этого дня давали о себе знать. Через минуту он уже не мог понять, заснул ли он или, может, потерял сознание: пе­ро д глазами, как в калейдоскопе, замелькали неясные картины. Его даже подташнивало. Юрий попробовал перевернуться на бок, но уже не смог преодолеть со­противления налитого свинцом тела. Терпухин почув­ствовал, как проваливается в черную пропасть.

Спал он несколько минут, но и эти крохи сна прида­ли ему силы. Очнувшись, обнаружил, что его голова покоится на теплых коленях Полины. Женщина ласково перебирала его волосы.

—   Если бы мы уехали, Юра, мы были бы счаст­ливы, — прошептала Полина, почувствовав, что он не спит. — А так чеченцы не дадут нам покоя... Да и наши алчные все, злые, завистливые к чужому счастью.

—   Это так, — согласился Терпухин, — от зависти готовы удушиться. А чеченцы умело этим пользуются. Слушай, у тебя нет сигареты?

—  Ты начал курить?

—   Нервы шалят. Эх, прозевали мы чеченцев в де­вяносто первом! Теперь они всегда делают ход первы­ми. Пытаются стравить русских между собой.

—   Не только русских, — вздохнула Полина, — ведь Россия наполовину Европа, наполовину Азия. Начни перечислять, до утра времени не хватит: татары, баш­киры, мордва, уйгуры, хакасы... А возьми Крайний Се­вер! Столько проблем, бед.

—  Точно, — отозвался Терпухин, — теперь любую пашу общероссийскую беду чеченцы сваливают на русских. Уже имелись случаи, когда чеченцы, внед­рившись во властные структуры, целиком дезорганизо­вывали работу органов.

—        Ну, это еще надо доказать, — сказала Полина, — а то мы договоримся до того, что Ельцин расстрелял парламент только потому, что его возглавлял извест­ный чеченец.

—   Думаешь, не из-за этого? Ведь получилось имен­но так, как хотели чеченцы. Они творят зло не своими руками, а руками русских. Они считают, что русские должны отвечать перед законом, а чеченцы должны быть вне всяких подозрений. Слушай, Полина, ты даже не представляешь, насколько серьезно наши властные и финансовые структуры находятся под пятой местных мафий. Чеченцы наезжают на воров в законе и таким образом контролируют власть.

—   Тише, Юра, — прошептала Полина, — чего ты кричишь? Услышат. Пока ты спал, мне показалось, что кто-то ходил...

Терпухин прислушался и тоже услышал не только приглушенные шаги, но и отдаленные голоса.

—   Может, просто так кто идет...

—   Кто? Из станицы? — взволнованно проговорила Полина. — Чего они ночью станут ходить! Пошли, Юрий! Надо уходить отсюда.

Когда они вышли из баньки, послышался грозный окрик:

—   Брось пистолет, быстро! Не двигайся!

Вместо того, чтобы отбросить пистолет, Терпухин выстрелил на звук, сильно толкнул Полину, чтобы она упала, и прыгнул за угол строения. В ответ раздался пистолетный выстрел, и тонкомер баньки звонко загу­дел от попавшей в него пули. Терпухин выстрелил еще несколько раз и бросился бежать по вишеннику. Вслед прозвучали выстрелы, но стреляли наугад. Терпухин выскочил в поле и побежал, забирая влево, чтобы быть подальше от станицы. Ему было стыдно, что он бросил