Атаман. Кровь за кровь

Опять Горулев атаковал, и опять Бузуев грохнулся по весь рост. Он чувствовал, что еще пара таких уда­ров — и верзила выбьет из него дух.

—  Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь... — счи­тал Ермократьев.

Внезапно дверь в пивбаре распахнулась от мощно­го удара. В проеме двери стоял Терпухин. Глаза его горели, а сам он был бледен. За руку он держал де­вочку лет четырнадцати-пятнадцати. Это была Светланка.

—   Дьявол! — закричал Былинкин. — Это дьявол! Он был неживой!

Глаза у Терпухина сузились от гнева.

—   Я н-не дьявол! Я и в самом деле только что из реанимации. И я с тобой, Былинкин, сукин сын, еще по­толкую!

—   Я чемпион! — крикнул Горулев, стоя над повер­женным Бузуевым. — Я ему врезал как следует, не так ли?

Он полез через канат.

—   Ты еще не выиграл, — поднявшийся Бузуев схватил гиганта за плечо.

Горулев попытался вырваться, но Бузуев переско­чил через канат и набросился на него:

—   Я убью тебя!

Горулев не ожидал атаки и упал под градом ударов.

Раздались крики, ругань. Солдаты, бывшие в баре, вооружились стульями. Через бар, разрезая воздух, пролетела бутылка и со звоном ударилась в стену.

—   Прекратите, вы разнесете здесь все к чертовой матери! — закричал Ермократьев, бросаясь к прилав­ку, где был телефон.

Былинкин ударил стулом Бузуева, Любка Сильнова схватила пивную кружку и разбила ее о голову Былинкина. Тот охнул и обхватил руками голову.

Хозяин бара уже дозвонился до милиции.

—   Всем не двигаться! — крикнул Терпухин, но прямо на него полетел стул, и он нырнул головой вниз, бросился к прилавку, ведя за собой Светланку. Кова­лев, уклоняясь от летевших в него пивных кружек, подскочил к Бузуеву и заговорил:

—   Уходим! Их тут в двадцать раз больше! Эта сол­датня изуродует нас... Горулев их командир...

Ковалев увлек Бузуева в подсобное помещение, ку­да уже скрылся Терпухин с девочкой. Солдаты пробо­вали выбить дверь подсобки. Через минуту с улицы прибежала Люба Сильнова.

—   Идемте со мной, — прошептала она. — Я выведу пас дворами.

Они выбежали во двор. Со стороны улицы доноси­лись лязг и грохот. Солдаты яростно пинали ногами машину Ковалева.

—   Ты посмотри, что делают! — потрясенно прого­ворил он.

—   Да, мы попали в ужасный переплет, — сказал Тер­пухин. — Ас лейтенантом и его подпевалой разберемся другим способом. Главное — у меня есть свидетель.

—   Да, да, пойдемте, — торопила их Сильнова. — Вот тут забор есть, перелезем и огородами выйдем к моему дому... Тише, не шумите, если они нас услы­шат, то устроят погоню...

Через полчаса приятели укрылись в доме Сильно- вой. Сидели без света, боясь, что кто-нибудь приведет ошалевших вояк на огонь.

—   Дом у меня крепкий, каменный, — сказала Силь­нова. — Если что, будем держать оборону.

—   Ты в порядке, Юра? — спросил Ковалев. — Ме­ня врачи не пускали к тебе...

—  Да, я в порядке.

—  Так что же случилось?

—   Степан, если бы не эта девчушка, я бы истек кровью. Эти негодяи, Горулев и Былинкин, ударили меня заостренной арматуриной. Я потерял сознание... Они закопали меня в степи, да Светланка выкопала.

—  Светланка? — глухо переспросил Ковалев.

—   Да, вот эта девочка. Он позвала людей, и меня отвезли в больницу... А там я уже договорился с врача­ми, чтобы ко мне никого не пускали. Чтобы выждать время... Да и кровь здорово помогла, спасибо тебе.

Ковалев пристально смотрел на девочку.

—   Где ты была?

—   Я... — тихо прошептала та.

—   Где ты была, я тебя спрашиваю! — вдруг крик­нул Ковалев и со всего размаха влепил девочке поще­чину.

Терпухин набросился на Ковалева.

—   Степан, ты сдурел? Зачем ты ударил ее?

—   Потому что она грязная стерва! Пошли домой! — рявкнул Ковалев на ребенка.

—   Нет, я хочу остаться здесь, — захныкала девочка.

—   Пойдем! — дергая Светланку за руку, кричал Ковалев.

—  Отпусти меня! — продолжала хныкать Светланка. Вдруг она вырвалась и бросилась в другую комнату.

—   Да что с тобой такое? — спросил Терпухин, об­ращаясь к Ковалеву.

—   Ты прекрасно знаешь, что со мной.

—   Я ничего не знаю! Послушай, Ковалев, я тебя уважаю, ты хороший человек, но почему ты без всякой на то причины ударил ее?

—   Потому что она моя дочь, вот почему.

В комнате воцарилась гробовая тишина. Терпухин переваривал услышанное. Наконец он проговорил:

—   Все равно бить детей нельзя!

Ковалев поднялся, чтобы уйти.

—   Подожди, не уходи. Ты мне сказал, что она была за Уралом, с матерью, потом ударилась в бега... Я пове­рил тебе, а ты солгал. Ты ее отверг!

—   Тебе не кажется, что ты уже достаточно много сказал? — ответил уже более спокойно Ковалев. — Она же проститутка, малолетняя проститутка! Начала с седьмого класса. Что мы только ни делали с женой! И в погреб сажали, и голодом морили, так еще хуже...

Из другой комнаты вернулась Сильнова и сообщи­ла, что у Светланки истерика.

—   Твоя беда в том, — сказал Терпухин, — что ты неграмотный мужик. Девочке нужна коррекция пове­дения. Я вытащил ее из лап Горулева, определил в специнтернат. Ей там хорошо. Там опытные психоло­ги, священник, такие же, как она, девочки. Светланка отпросилась на пару дней, чтобы поблагодарить меня! А ты, старый дурак, ударил ее...