Атаман Платов

Наполеон, задержавшийся в Орше, чтобы навести хотя бы относительный порядок в деморализованных войсках, должен был решить, в каком направлении отступать: через Сенно на соединение с Виктором и Сен-Сиром и далее в Литву или через Борисов на Минск. Отправив вице-короля Богарне с частью гвардии выручать Нея, он избрал второй путь и в тот же день покинул город, рассчитывая опередить русских и форсировать Березину.

Арьергард Наполеона ожесточенно дрался за Оршу, чтобы дать армии возможность подальше оторваться от русских. Но через пять часов неприятель выдохся, не выдержал натиска, поджег город и, оставив в нем 26 пушек, 2500 новых ружей и много раненых, «не ретировался, но бежал к Толочину, поражаемый на каждом шагу донскими полками».

12 ноября Ней догнал Наполеона. Он привел к нему 800–900 человек — все, что осталось от его корпуса. Получается, за трое суток «звериной травли» потерял более 2 тысяч своих людей. Но Платов не сообщил Кутузову об этом успехе: похоже, атаман был очень расстроен, что не сумел «заарканить» самого «огнедышащего» маршала Франции.

За Оршей Платова нагнал Ермолов, которому Кутузов приказал остановиться в Толочине и ожидать прибытия Милорадовича. Это повеление должно было убедить войска в том, что вслед за авангардом к Березине подойдет и сама армия, тогда как она безнадежно отстала, засидевшись в селе Добром после боев под Красным. Матвей Иванович и Алексей Петрович, давние приятели по костромской ссылке, решили обмануть Михаила Илларионовича.

Ермолов писал, вспоминая события того дня: Платов «согласился подтвердить донесение мое фельдмаршалу, что повеление его дождаться авангарда в местечке Толочине я получил, пройдя уже его, хотя я находился за один еще переход, и представил с своей стороны, что, вступая в огромные леса Минской губернии, ему необходима пехота, почему и предложил он мне следовать за собою или сколь можно ближе».

Эта невинная ложь была вызвана медлительностью главнокомандующего, упорно ожидавшего точных данных о направлении отступления Наполеона. Правда же состояла в том, что Платов, оставивший в Орше 1-й егерский полк, действительно оказался без пехоты, столь необходимой в природных условиях Белоруссии.

Так и шли один за другим с небольшим разрывом: Платов с казаками впереди, Ермолов с егерями и гренадерами позади. По сторонам дороги валялись брошенные французами пушки, тысячи умерших и замерзших людей, видны были пепелища селений. Страшной обузой для казаков стали пленные, которых брали «стадами» и уже не считали. Притупилось чувство сострадания. В пленниках видели жертвы, обреченные на смерть.

Поздно вечером 11 ноября авангард Наполеона ушел из Толочина, уступив его казакам Платова, за которым следовал Ермолов. Милорадович находился в Копысе, освобожденном партизанами Давыдова, и готовился переправиться через Днепр. Ожаровский занял Могилев, оставленный поляками. Генерал Бороздин с отрядом Орлова-Денисова, как выразился ироничный мемуарист, «наблюдал дороги в окрестностях, где неприятеля уже не было». А главная армия Кутузова безнадежно отстала.

Тем временем корпус Витгенштейна, прикрывавший петербургское направление, одержал победу у Чашников над войсками Удино и Виктора и оттеснил их к Оршанской дороге, ведущей в Борисов. Первый двинулся к Барану и оказался в авангарде основательно потрепанной армии Наполеона, второй направился к Бобру и серьезно усилил ее арьергард.

В то же время Чичагов, выполняя предписание Кутузова, оставил Минск и пошел к Борисову, чтобы встретить отступающего неприятеля на правом берегу Березины, разгромить его и тем завершить блестяще задуманную операцию. При согласованных действиях всех русских армий успех был обеспечен.

Таким образом, войска противников концентрировались в районе Борисова. Кутузов предполагал завершить здесь стратегическое окружение французской армии, чтобы нанести ей сильный и, возможно, последний удар. Наполеон же рассчитывал переправиться через Березину и уйти в Литву.

События приближались к развязке. Наполеон всеми силами тянулся к Борисову. Кутузов, оставаясь за Днепром, чуть ли не ежедневно требовал от Платова сообщать ему, в каком направлении отступает неприятель, ибо без того никак не мог решить, куда вести свою армию. А атаман в это время продолжал изнурительную борьбу с арьергардом противника, который неожиданно увеличился на 5 тысяч человек. Ни Ермолов, ни Милорадович не могли оказать ему помощь, поскольку отстали от него на один-два перехода. Витгенштейн после победы у Чашников тоже бездействовал, чем поставил казаков под угрозу флангового удара корпуса Виктора. И все-таки донцы продвигались вперед и с 11 по 13 ноября «взяли в плен более пяти тысяч солдат и довольное число штаб- и обер-офицеров», в том числе генерал-майора Дзевановского.

Несмотря на известную несогласованность и даже просчеты русского командования, французы уже не заблуждались относительно своего положения. Настроение, преобладавшее в их рядах, очень точно выразил граф Пьер Антуан Дарю: