Атаман Семенов

Наконец вернулась разведка. Старший в команде лазутчиков — худой, похожий на мальчишку урядник с красными чахоточными щеками и блестящим, будто намазанным лаком взором — доложил атаману:

— Через верх идти нельзя, ваше высокопревосходительство, — завалят.

— Почему нельзя?

— Я же сказал — завалят. Там, похоже, готовят бурную встречу с рукоплесканиями — стоит аж два пулемета. И народу, народу... — Урядник раскинул руки в стороны, будто хотел обнять атамана и защитить его от всех напастей, существующих на белом свете, — более чем...

— Более чем... чего? — поинтересовался Сорокин.

— Более чем... — Урядник споткнулся на мгновение и закончил бодро: — Более, чем у нас в бригаде. Мы попробовали взять левее, — он провел рукой по контуру сопки, — там есть один небольшой лаз, с конем не пройти, но пешим можно, и там стоит пулемет. Чтой-то слишком прочно они обложили нас.

— Не нравимся мы им, вот и обложили, — спокойно отозвался командир бригады, вскинул руку к козырьку: — Спасибо за службу, Сидоренко.

— Рад стараться! — Урядник четко, на одной ноге развернулся и побежал было к своим товаршцам-разведчикам, но Сорокин окликнул его: — Сидоренко!

Урядник вернулся, щеки у него от быстрых движений заалели еще больше — а ведь явно туберкулезник, подумал Семенов, жаль урядника — списывать придется,

— Ты там случайно... не засветился?

— Обижаете, господин полковник. Сколько ни хожу в разведку — один только раз засветился — в пятнадцатом году немцы меня в своих окопах на пустые бутылки изловили — и то отстрелялся, ушел.

— Ладно, ступай, прости за глупый вопрос. — Командир бригады повернулся к Семенову: — Извините, Григорий Михайлович, но выход один: предлагаю вам надеть солдатскую шинель, на голову — обычную казачью фуражку. Станете в строй во втором полку, этот полк у меня в бригаде самый надежный, и пойдете вместе со всеми. Либо будем прорываться с боем.

— С боем исключено, полковник. Слишком много положим людей. У нас ведь ни одного орудия, ни одного пулемета... И патронов нет.

— Ни одного орудия, ни одного пулемета, верно, — подтвердил Сорокин, — зато не все карабины без патронов. У двух полков — по полной обойме.

Это была приятная новость.

— А насчет переодевания... Меня это совершенно не беспокоит. Я уже столько раз переодевался в солдатскую форму, что скоро, наверное, перещеголяю Керенского. Хотя не хотелось бы.

Полковник промолчал, не ответил атаману, и это вызвало у Семенова глухое раздражение, он хотел было сделать несколько жестких поучительных замечаний, но, глянув на озабоченное похудевшее лицо Сорокина, сдержал себя.

— Ладно, во второй так во второй, — произнес атаман, остывая, — во втором полку — во вторую сотню... Число «два» для меня счастливое.

Младший Меркулов на этот раз решил не полагаться на фон Ваха — пруссак подводил раньше, может и сейчас подвести, — тряхнул роту охраны, приписанную к правительству, созвонился со Смолиным, взял людей у него и у Вержбицкого, выслал в помощь фон Ваху еще несколько грузовиков с солдатами и пулеметами.

Меркулов понимал, что это — последний шанс взять Семенова, поэтому и решил установить на его пути «расческу» погуще — гребень из заслонов, через которые не то чтобы атаман — даже муха не могла бы пролететь.

Когда Забайкальская бригада — в столбах пыли, в охлестах плеток, в возбужденном говоре казаков — подошла к тоннелю ближе, стало видно, что меркуловцы основательно подготовились к встрече не только на перевале, но и здесь, внизу. В каменных брустверах, возведенных и справа и слева от черной, пахнущий сыростью железнодорожной штольни, в углублениях брустверов были установлены два «максима». «Максим» ждал и в самом тоннеле — на опрокинутой дрезине за пулеметом лежал бородатый плосколицый первый номер, второй номер сидел на корточках рядом, держал в руках расправленную ленту.

— Да, накрошили бы они из нас капусты, — увидев пулеметы, пробормотал Сорокин, — и на суп, и на тушенье хватило бы. — Он нервно дернул головой, на всосанных подскульях появился румянец. — Прогневала Россия Всевышнего, русские бьют русских. Эхма!

Перед пулеметами выдвинулся офицер, скрестил над головой руки:

— Стой!

— Бригада, стой! — продублировал команду Сорокин. Подождал, когда офицер — капитан с начищенными до золотого блеска пуговицами на мундире приблизится к нему, спросил насмешливо: — Кого-нибудь ищете, господин капитан?

— Жизнь у всех нас, господин полковник, такая, что каждый обязательно кого-нибудь ищет. — Капитан принял насмешливый тон Сорокина. — Список бригады есть?

— Конечно. У начальника штаба. По полкам. Да вы лучше, капитан, назовите фамилию человека, который вам нужен, — предложил Сорокин. — Если он у нас, я его без всяких списков выдам.

— Семенов, — с усмешкой назвал фамилию капитан.

— Семенов, Семенов, Семенов... — Командир бригады задумчиво пожевал губами, шумно вздохнул и, глядя в упор на капитана, отрицательно покачал головой: — Не знаю я такого.

— Да ну, господин полковник! — Рот у капитана насмешливо расползся. — Неужели никогда не слышали фамилию командующего армией генерал-лейтенанта Семенова?