Атаман царского Спецназа

Я пробрался левее, всмотрелся. Так вот оно что! От берега до берега, замотанная за здоровенные деревья, свисала железная цепь. Она стала преградой для наших небольших корабликов. Ловко придумали, стервецы! Я подполз к дереву, где был закреплен один из концов цепи, размотал цепь – еле удержал в руках, чтобы она не грохнулась оземь с громким лязгом, – медленно отпустил. Цепь под собственным весом ушла в воду, а я отполз в глубь леса и стал искать Аксена. Должен быть где-то здесь. Чу! Слышен разговор. Стараясь не хрустнуть сучками или веточкой, подобрался поближе. Рядом с Аксеном стояли двое незнакомцев, у обоих в руках обнаженные сабли. Похоже, это разбойники и, судя по разговору, пытаются узнать, не спасся ли еще кто. Надо выручать товарища.

Я подобрался еще ближе и, улучив момент, прыгнул к стоящему ко мне спиной разбойнику, глубоко и мощно резанув его по шее ножом. В спину бить побоялся – вдруг кольчуга надета? Аксен мгновенно сориентировался и кулаком заехал второму под дых. Не ожидавший такого поворота событий разбойник согнулся в приступе боли. Разогнуться ему уже не дал я, всадив нож по рукоятку в спину. Мы оба с Аксеном одновременно схватили сабли убитых врагов. Ну хоть какое-то оружие. Обшарили убитых. В калите – медная мелочь. Аксен снял пояс с ножом с убитого, нацепил на себя. Я отстегнул ножны от сабли, прицепил к своему поясу, вложил саблю.

– Слушай, Аксен, там наших, корабельных, в полон взяли, на берегу сидят связанные. Что делать будем?

– А у тебя что, рать в две сотни мечей под рукой есть? Или ты хочешь, чтобы мы вдвоем напали на разбойников? Татей еще полно осталось, да и луки у них есть, сам видел. Мы и до наших добежать не успеем, посекут стрелами.

– Тогда что делать?

– Домой возвращаться, а по пути в Парфино зайти, известить, что с новгородцами приключилось, может, рать небольшую собрать успеют да перехватить, хотя вряд ли.

– Это почему?

– Разбойники-то конные.

– А пленники пешие, да обоз под добычу надобен, а он медленно идет.

Аксен поскреб голову:

– А и правда! Тогда надо идти.

– Аксен, ты иди один, поспешай, а я тут останусь, буду в отдалении от пленников идти, на дороге, на перекрестках знаки оставлять – скажем, веточки подламывать. Тогда пленников быстрее сыскать можно будет.

– Это ты ловко придумал. Тогда удачи тебе!

– И тебе того же!

Мы обнялись на мгновение, затем разошлись каждый в свою сторону, молча и не оглядываясь. Я снова пробрался на берег, спрятался в кустах. На противоположной стороне за время моего отсутствия появились изменения – целый обоз. Разбойники лихо грузили на подводы добытые мечом трофеи, двое нарядно одетых в цветные жупаны внимательно за ними приглядывали. Не иначе как вожаки, дворяне небось литовские.

Когда все товары были уложены, пленных пинками подняли. В это время освобожденные от тяжелой цепи суденышки, влекомые течением Ловати, медленно стали отдаляться от берега, спускаясь к Ильменю. Литвины загомонили сначала, увидев, как корабли отплывают, но потом махнули рукой – и правда, в княжество Литовское как на кораблях проплыть?

Тяжелогруженые возы тронулись, сзади пошли понурые пленники, подгоняемые конвоем из литвинов. Выждав, когда берег опустел, я огляделся – никого. Спустился к воде; стараясь не плескать и не поднимать шума, переплыл реку. Перебежав к кустам, разделся, выжал одежду, слил воду из сапог, тут же все это натянул на себя. Двинулся вдоль колеи, пробитой десятками колес в мягкой земле.

Вытоптанный ногами и колесами след извивался между деревьями, уходя на закатную сторону. Я двигался параллельно ему, но в глубине леса – не дай бог, если пойду по колее и кто-нибудь из литвинов обернется, сразу спалюсь.

Иногда я выходил к колее, ломал несколько веточек – так, чтобы они бросались в глаза, – надо оставить четкий след, где прошли разбойники. Я все еще лелеял надежду на помощь. Но при размышлении понял, что это маловероятно. Аксену идти до Парфино пешком два дня, да пока рать соберут, до места засады и боя доберутся – считай, семь ден, да по следу неизвестно как идти получится, а до порубежья литовского недалеко. Даже при медленном ходе обозном все равно за неделю литвины с обозом и пленными на свою землю уйдут. Я аж зубами заскрипел от злости: все просчитали, не ошиблись. Конечно, такие набеги на целый караван купеческих судов с бухты-барахты не делают. Все литвины прикинули – что до ближайших городков пешком идти за помощью долго, а порубежье – ближе.

Я шел и матерился про себя. Что же делать? Чем дольше я шел, тем яснее осознавал, что я один и помощи ждать не от кого, и такое отчаяние накатило – впору плюнуть и обратно повернуть. Да только не привык я бросать начатое дело на середине. Вот веточки заламывать на пути разбойничьем бросил – лишнее.