Атаманщина

Приказ РВС Республики от 12 сентября 1919 года № 150 гласил: «Бывший казачий полковник Миронов одно время сражался в красных войсках против Краснова. Миронов руководствовался личной карьерой, стремясь стать Донским атаманом. Когда полковнику Миронову стало ясно, что Красная Армия сражается не ради его, Миронова, честолюбия, а во имя крестьянской бедноты, Миронов поднял знамя восстания. Вступив в сношение с Мамонтовым и Деникиным, Миронов сбил с толку несколько сот казаков и пытается пробраться с ними в ряды дивизии, чтобы внести туда смуту и передать рабочие и крестьянские полки в руки революционных врагов. Как изменник и предатель Миронов объявлен вне закона. Каждый честный гражданин, которому Миронов попадется на пути, обязан пристрелить его, как бешеную собаку. Смерть предателю!.. Председатель РВСР Троцкий».

Председатель Реввоенсовета знал, что ни с каким Деникиным Миронов соединяться не собирается: тот бы его немедленно повесил. Да и мироновские казаки не горели особым желанием переходить к белым. Но, чтобы настроить против Миронова других красноармейцев, в том числе бойцов Буденного, Троцкий сознательно обвинил Миронова в измене.

На следующий день, 13 сентября, Троцкий выпустил специальную листовку, где утверждал:

«Постыдно и жалко заканчивается карьера бывшего полковника Миронова. Он считал себя, и многие другие почитали его, за большого «революционера». Миронов вел борьбу против Краснова и примкнул со своими первыми партизанскими отрядами к красным советским войскам, что явилось причиной временного присоединения Миронова к революции?

Теперь это совершенно ясно: личное честолюбие, карьеризм, стремление подняться вверх на спине трудящихся масс».

Но были ведь и другие причины – боль за казачество и весь русский народ, народные чаянья свободы, справедливости и счастья. Как нам кажется, Филипп Кузьмич был слишком наивен и добр.

Командир 1-й Донской дивизии мироновского корпуса К.Ф. Булаткин, также назначенный Мироновым комиссаром корпуса, 13 сентября направил обращение к Буденному, под началом которого ранее служил, и другим командирам буденновского корпуса: «Товарищи! Вы идете на идейного борца революции т. Миронова, как на врага. Вас обманули, и он идет к вам как ваш боевой товарищ на встречу, где скажет, кто он и за что идет, и докажет, кто враг ваш и кто нет. Соберите все ближайшие части, дабы можно было всем слушать, за что борется Миронов. За ним идет вся исстрадавшаяся, измученная душа народа. Помните, что Миронов – истинный вождь революции и никогда изменником ее не был. Будьте же и вы рыцарями чести и выйдите на встречу, не пропив безвинно капли крови. Да здравствует всемирная революция и ее вожди – Буденный, Миронов, Думенко и др.».

Но Буденный был уверен, что Миронов планирует переметнуться к белым. На самом деле Филипп Кузьмич собирался бороться с Деникиным, но без комиссаров, в которых видел угнетателей и истребителей казачества. Вероятно, он надеялся, что, сплотив вокруг себя революционных казаков, а также другие красноармейские части, которые подчинятся его авторитету, он сумеет разбить Деникина. На самом деле таким образом он мог только вызвать раскол в советском фронте и облегчить реализацию Деникиным его плана похода на Москву. Но, в любом случае, до разгрома Деникина Миронов идти на Москву не собирался, и его выступление нельзя рассматривать как бонапартистское.

Интересно, что ранее бойцы Миронова сами порой участвовали в расказачивании, хотя их командир и выступал против политики компартии в этом вопросе. Так, в хуторе Большом Усть-Хоперской станицы казаки 1-го Донского революционного полка 23-й дивизии, которой командовал Миронов, изрубили, предварительно оттаскав за бороды, 20 стариков «за злостную агитацию» (те пытались их «усовестить и наставить на путь истинный»). В станице Нижнечирской красные казаки разбили лавки и раздавали имущество населению, попутно устроив самосуд над «местной контрой».

14 сентября 1919 года кавкорпус Буденного разоружил Особый казачий корпус Ф.К. Миронова. Часть казаков Миронова были включены в корпус Буденного. Это произошло у хутора Сатаровский станицы Старо-Анненской. Семен Михайлович писал в мемуарах: «Я хотел ехать к Миронову, чтобы арестовать его, но Городовиков подскочил к Миронову, взял его под конвой и привел ко мне.

Миронов страшно возмущался.

– Что это за произвол, товарищ Буденный? – кричал он. – Какой-то калмык, как бандит, хватает меня, командира красного корпуса, тянет к вам и даже не хочет разговаривать. Я построил свой корпус, чтобы совместно с вашим корпусом провести митинг и призвать бойцов к усилиям для спасения демократии.

– Какую вы демократию собрались спасать? Буржуазную! Нет, господин Миронов, поздно, опоздали!.. Вы обезоружены как изменник, объявленный вне закона.

– Вот какой ты, незаконный живешь, а еще ругаешься! – укоризненно покачал головой Городовиков».