Атаманыч

Пробиваясь сквозь глухую, черную тайгу, извиваясь, как змея, по оврагам, на равнину с гор течет река Хандаса-Гава. На Сахалине много рек и речушек, но Хандаса-Гава не похожа ни на одну из них. Вода в ней не голубая, не зеленая, а какая-то черноватая, и только утром, освещенная косыми лучами восходящего солнца, она кажется золотистой. В пасмурную погоду, когда порывистый ветер гонит по воде мелкие волны, вода под кустами бывает совсем черной, как будто это не река, а страшная бездонная пропасть.

Японское командование на эту реку возлагало большие надежды, превратив ее в мощную укрепленную линию со множеством хорошо замаскированных дотов и дзотов.

Японцы, не вступая в бой, позволили нашим войскам беспрепятственно перейти границу. Они рассчитывали, что русские растянутся по дорогам, и готовились нанести им удар у реки Хандасы-Гавы.

Разведвзвод лейтенанта Остапова при переходе нашими частями границы был во второй колонне. Подполковник Урманов держал разведчиков поближе к себе, зная, что они скоро ему понадобятся.

Наших солдат удивляло, что противник не оказывает никакого сопротивления.

— Прошли уж порядочно, — говорили они, — а до сих пор ни одного выстрела не сделали…

Но едва наши походные заставы, высланные вперед батальоном, шедшим в первой линии, приблизились к реке, как басовито заговорили японские тяжелые пулеметы. Передовой отряд оказался отрезанным от своих, а по двигавшейся за ним по лесной дороге и советской колонне японцы открыли бешеный минометный и гранатометный огонь.

Колонна мгновенно разделилась на подразделения, и бойцы залегли по обе стороны дороги. Дорога опустела.

Раздалась команда:

— Артиллерия, бронебойщики — вперед!

Началась перестрелка, тяжело бухали орудия. Закричали, застонали первые раненые. Лошади, запряженные в повозки, становились на дыбы, опрокидывая ездовых.

Подполковник Урманов хотел через связистов узнать, что происходит в головных колоннах, но радист напрасно кричал: «Пенза! Пенза! Я — Урал! Я — Урал!» — первая линия не отвечала.

Но вскоре прискакал верховой и доложил о столкновении головной походной заставы с японцами.

— Капитан Зайцев! Батальон — в боевые порядки! — отдал приказ подполковник. — Штаб, разведвзвод — ко мне!

Советское командование приняло решение овладеть с боем Хандасинским укрепленным районом. Подполковник со своим адъютантом и несколькими штабными офицерами пришел на передовую.

— Майор Малинин, как велик по фронту укрепленный район противника? — спросил Урманов командира третьего стрелкового батальона.

— Около восьмисот метров в ширину, около четырехсот — в глубину, — ответил комбат.

— А огневая мощь?

— Трудно сказать: противник не проявил себя полностью. Пока выявлено двадцать две огневые точки. — Малинин показал топографическую карту с обозначенными огневыми точками противника.

— Ждите сигнала! — приказал подполковник.

— Есть ждать сигнала! — отозвался майор.

Сигнала ждали связисты, сигнала ждали пехотинцы, артиллеристы, бронебойщики, минометчики.

Ждали его, по-видимому, и притихшие японцы.

И вот началось! Первый же снаряд нашей артиллерии угодил в полицейский пост. Несколько зданий взлетело на воздух. Потом снаряд за снарядом стал ложиться в японском оборонительном районе.

Противник молчал.

Тогда пошла наша пехота. Взвод за взводом, рота за ротой передвигались бойцы к берегу Хандасы-Гавы. Вот раздалось могучее «ура», и бойцы, вскочив на ноги, бросились вперед, к позициям неприятеля.

А тот, видно, только того и ждал.

Разом заговорили пулеметы, минометы, дальнобойные орудия. Наступавшие оказались прижатыми к земле.

— Всем окопаться! — приказал комбат.

В это время в небольшом овражке в районе расположения штаба полка сидели разведчики лейтенанта Остапова.

— Как стреляют! А про нас-то забыли, что ли? — сказал старший сержант Дегтярев, сдернул с головы пилотку и швырнул ее на траву рядом с собой.

— Значит, наше время еще не пришло, — спокойно ответил Остапов. — Не горюйте, и для нас найдется работа.

— Конечно, найдется, — поддержал его Кандалин. — Мы еще только отошли от границы, а Южный Сахалин на триста с лишним километров тянется. Так что времени у нас впереди много…

В это время у них над головой с воем пронесся снаряд. За ним еще один, еще и еще…

— Слышите, наши дальнобойные голос подают, — сказал Остапов. — Сейчас на передовой в атаку пойдут…

В овражек спустился адъютант Урманова:

— Лейтенанта Остапова к подполковнику!

Остапов вскочил.

Спустя минуту он стоял перед подполковником.

— Дело такое, — сказал командир полка. — Первая линия в обороне противника в ближайшее время будет прорвана. Противник, естественно, перебросит свои войска и огневые силы на другие рубежи. Так вот, вашему взводу дается задача: проникнуть в тыл противника вот на этом участке. — Урманов показал на карте. — Из данных разведки дивизии нам известно, что вторая линия японской обороны проходит по склонам горы Харамитоги. Но эти данные могли устареть. Завтра в пять утра жду вас.

— Ясно, товарищ подполковник! Разрешите идти?

— Идите, лейтенант, желаю успеха!