Ататюрк. Особое предназначение

Кемаль догадался об этом в середине августа, когда в Софию прибыл Талаат и попытался уговорить болгар выступить в войне на стороне центральных держав и Османской империи.

Но, как и предсказывал Кемаль, все его уговоры ничем не кончились.

Болгария не спешила с вступлением в какой-нибудь военный блок.

Тем не менее, Талаат попросил Кемаля оказывать постоянное давление на болгарские политические и военные круги и постараться не только втянуть Болгарию в войну, но и добиться от ее правительства поставки оружия и боеприпасов для турецкой армии.

Это была невыполнимая задача, и обеспокоенный печальными перспективами Кемаль написал Энверу докладную.

После катастрофических поражений в Балканских войнах, убеждал он военного министра, Турция больше всех остальных нуждалась в мире и доведении военных реформ до конца.

А посему, писал он, надо не спешить с заключением каких-либо союзов, а внимательно наблюдать за развитием событий.

Кемаль вовсе не был убежден в безоговорочной победе Германии в будущей войне и считал, что в случае ее поражения Турция потеряет все.

Но если даже произойдет чудо и Германия победит, то Турции, предупреждал он, лучше не станет.

Она просто-напросто превратится в ее сателлита.

Он был не одинок в своих опасениях, большинство министров склонялись к союзу с Антантой, а Лиман фон Сандерс и вовсе считал, что «большинство турецких политиков было настроено в пользу поддержания нейтралитета».

Более того, Талаат совершил вояж в Европу и Россию, однако все его предложения о возможном союзе так и остались предложениями.

Однако Энвер уже закусил удила.

Разочаровавшись в османизме, он бредил пантюркизмом, и теперь его внешняя политика выражалась в сближении с Германией, благословившей его на создание Великого Турана и усилившейся враждебностью к России.

М. Шахинлер пишет в своей работе, что такая экспансионистская политика не имела «какой-либо ясной концепции», а была, «главным образом, делом рук Энвера-паши и министра внутреннихделТалаата-паши».

«Анализ условий вступления в войну, — писал он, — четко показывает, что слабое правительство переполняли воинственные идеи», хотя роль посла Германии Вангенхейма и офицеров Лимана фон Сандерса и Брайссарта была в этом вопросе, несомненно, первостепенной.

Участие в мировой войне Энвер рассматривал, в первую очередь, как борьбу за создание «Великого Турана».

Он был уверен в превосходстве немецкого оружия и не сомневался в победе.

К тому же он буквально бредил в то время созданием «Великого Турана» с его огромными территориями в Азии и Африке, благо, что сам германский кайзер разделял его идеи.

Весьма интересно и ето, что еще 7 июня 1914 года, то есть за три недели до выстрела в Сараево, главнокомандующий немецкой военной миссии полковник Бронзарт фон Шеллендорф закончил начальный план кампании османской армии в случае войны с Россией.

Согласно плану Шеллендорфа, османские войска располагались вблизи греческих и болгарских границ.

Армии Турции надлежало вести наблюдение за армиями противника и по возможности воздерживаться от любых провокаций врага.

Большая часть османских войск должна была находиться в Восточной Анатолии, откуда ей надлежало в случае необходимости наступать на русских.

Также большое внимание должно уделялось защите Стамбула и Проливов.

Укрепленные районы Эдирне и Чаталджа предназначались для защиты дороги, ведущей в столицу Османской империи.

При этом особое внимание уделялсоь укрепрайону Чаталджа.

22 июля 1914 года Энвер-паша направил германскому посланнику в Константинополе официальное предложение о создании союза.

2 августа 1914 года соглашение о союзе было подписано с соблюдением беспрецедентных мер секретности.

Договор не был представлен для ознакомления даже многим членам младотурецкого кабинета министров.

После июльских событий 1914 года план пришлось пересмотреть из-за изменившейся ситуации.

После договора с Германской империей, заключенного 2 августа 1914 года, последовал пакт с Болгарией.

12 октября 1914 года на заседании центрального комитета партии «Единение и Прогресс» было решено вступить в войну.

Как писал в своих мемуарах видный деятель младотурецкой партии Мевлян-заде Рифат, Энвер-паша, доказывая необходимость участия Турции в войне на стороне Германии, отмечал:

— Германия согласна, чтобы мы отвоевали Египет, Кавказ и даже Иран. Таким образом, нет сомнения, что мы можем открыть путь к Турану и осуществить единение турок…

В турецких исследованиях часто ссылаются на воспоминания генерала Али Исхан Сабиса, очевидца событий, который пишет, что с началом войны приемную Энвер-паши ежедневно осаждали экзотически одетые люди, твердившие ему о «туранском пути» и «туранском завоевании».

Они даже гадали Энверу, толкуя его седину, как признак «завоевателя», стихотворно славословили его, как некого «созидателя и спасителя Турана».

И действительно, Энвер планировал захват Закавказья с Нахичеванью и Баку, иранского Азербайджана, Дагестана, Крыма и Туркестана, посылал туда своих эмиссаров и пытался распропагандировать местных мусульман в пантюркистском и панисламистском духе.