Ататюрк. Особое предназначение

С началом Первой мировой войны Энвер предпринял все усилия для того, чтобы втянуть Турцию в вооруженное противостояние с Антантой.

Хотя турецкая армия и флот явно не были к этому готовы.

Тем не менее, Бронзарт фон Шеллендорф сразу же приступил к переработке своего же собственного плана и кончил его 6 сентября 1914 года.

Согласно ему, 4-я армия должна была атаковать Египет, а 3-я — вести наступление в Восточной Анатолии.

Не все в османской армии были согласны с фон Шеллендорфом, и заместитель начальника генерального штаба Хафыз Хаккы представил свой военный план, который был еще более агрессивным.

Согласно этому плану, османские войска должны были отправиться из Стамбула и Фракии на восточную часть побережья Чёрного моря воевать против русских, у которых, как надеялся Хафыз Хаккы, будет полная деморализация после поражения на Восточном фронте.

В октябре Хафыз Хаккы пересмотрел план.

Теперь он предусматривал действия Румынии и Болгарии против Сербии, а также атаку турками Суэцкого канала и наступление в Персии.

Планы Хафыза Хаккы были грандиозны, но их пришлось отложить из-за нехватки ресурсов.

В связи с начавшейся войной в Европе, османский генштаб воспользовался планом фон Шеллендорфа.

И снова «отличился» Энвер.

Не дожидаясь решения правительства, Энвер-паша лично приказал немецким кораблям под турецкими флагами напасть на российские порты на Черном море.

29 октября 1914 года турецкий флот под командой, немецкого адмирала Сушона обстрелял Севастополь, Одессу, Феодосию и Новороссийск.

В тот же день русский посол в Константинополе получил предписание затребовать свои паспорта.

На следующий день обстрел русских портов продолжился, а кабинет министров был поставлен перед свершившимся фактом.

Рассказывали, что Энвер-паша в разговоре с колеблющимися членами кабинета выложил на стол свой револьвер и демонстративно взвел курок.

Таким способом он добился необходимого консенсуса.

2 ноября 1914 года Россия объявила Турции войну.

5 и 6 ноября за ней последовали Англия и Франция.

Прогерманская партия Энвер-паши руководствовалась тем, что Германия заинтересована в сильной Турции и не имеет планов превращения ее в свою колонию.

11 ноября в стамбульской мечети Фатих была оглашена фетва шейх-уль-ислама о джихаде против держав Антанты и издано соответствующее ираде султана Мехмеда V.

Обращаясь к своей армии, своему флоту и своим героическим солдатам, султан повторил легенду о русских минёрах у Босфора, о нарушении международного права.

Он также напоминал о том, что «за последние триста лет империя понесла большие территориальные потери из-за российского правительства», что русские, французы и англичане «приносят страдания миллионам мусульман, проживающих в халифате, являются причиной многих наших бедствий».

Султан не сомневался в победе, имея в качестве «братьев по оружию» две «самые храбрые и сильные армии в мире».

Одновременно с султанским ираде Энвер-паша как вице-генералиссимус опубликовал своё обращение к армии, выразив уверенность, что «враги будут разгромлены» истинными сынами героев османского прошлого.

«Мы, — писал он, — должны идти только вперёд, ибо победа, слава, героическая смерть и райское блаженство — всёэто для тех, кто идет вперёд».

В воззвании, выпущенном младотурецким правительством, было сказано: «Наше участие в мировой войне оправдывается нашим национальным идеалом.

Идеал нашей нации ведёт нас к уничтожению нашего московского врага,

Для того чтобы благодаря этому установить естественные границы нашей империи, которые включат и объединят все ветви нашей расы»

Последующие несколько фетв разъясняли, что все мусульмане должны бороться с неверными стран Антанты, в то время как Германия и Австрия являются опорой и защитой ислама.

Однако вскоре стало очевидно, что в такой «джихад» не поверили мусульмане и России, и арабских территорий и государств.

В Мекке местный лидер арабов объявил джихад младотуркам и немцам и призвал поддержать «подлинных защитников ислама» — англичан.

Для Кемаля наступили трудные времена, который хорошо усвоил макиавеллиевский принцип о том, что «лучше избегать союза с теми, кто сильнее тебя».

Именно поэтому он считал, что война на стороне Германии, даже в случае победы последней, не принесет Турции никаких благ, и она станет вассалом, особенно учитывая экономический и военный уровень Германии.

И точно так же, как и Макиавеили, считал, что «в случае победы сильного союзника, ты окажешься у него в руках».

Да, он был против войны на стороне Германии, но теперь, когда шла война, он уже не мог оставаться спокойным наблюдателем.

Он солдат, и его место было в действующей армии!

Но о нем забыли в Стамбуле даже в эти трудные для страны дни, когда на счету был каждый офицер.

Не выдержав томительного ожидания, он сам напомнил о себе Энверу, и тот с издевательской вежливостью ответил ему:

— В армии всегда найдутся для вас места, но вы принесете гораздо больше пользы в той должности, какую занимаете сейчас.

— Если вы не хотите использовать меня в качестве высшего офицера, — заявил оскорбленный Кемаль, — скажите мне об этом прямо!