Атеисты в мундирах

4 Управление на тот момент вело 361 дело оперативного учета, в том числе 329 дел-формуляров на персон, представлявших, с тогдашней точки зрения, угрозу безопасности государства. По «окраске» дел 89 человек проходили как «украинские националисты» (куда попадали и национально сознательные представители интеллигенции), 80 – как «еврейские националисты», 61 лицо трактовалось как «участники антисоветских политпартий», 30 – «сектанты и церковники», 13 подозревались в шпионаже в пользу Германии, 5 – Англии и США и т. д.[645]

Значительно больше конфидентов состояло в агентурном аппарате 4 отделов областных УКГБ. Так, по состоянию на октябрь 1954 г. в ведении 4-го отдела УКГБ по Киевской области (начальник – полковник Москалев) состояли 457 оперативных дел (помимо них, 454 дела сдали в архив в результате упомянутой оптимизации агентурной работы), 246 агентов (из них 105 в районах области). 4-е отделение «обслуживало» Лавру, 347 православных храмов, 4 монастыря (800 насельников), 95 общин ЕХБ, 7 адвентистов (520 человек), 2 синагоги (до 5300 прихожан), подполье ИПЦ и другие религиозные группы. Велось 5 агентурных дел (на 37 человек), 55 дел-формуляров, работали 43 агента[646].

После смерти И. Сталина и реструктуризации спецслужбы, в соответствии с приказом КГБ СССР № 00405, прошло существенное сокращение агентурного аппарата (долгое время формировавшегося по «валовому» подходу[647]) в целях избавления от балласта, ненадежных, склонных к «двурушничеству» лиц или не поставлявших значимой информации длительное время[648]. Лишь в 1954 г. в упомянутом Управлении (без учета УКГБ) «отчислили» 36 % агентуры, закрыли производство 28 % дел оперучета. Тщательно проверили и качество оперативной работы.

Среди существенных недостатков назывались слабое вовлечение в работу значительной части агентуры, обилие «двурушников», дезинформаторов, поступление массы бессодержательных донесений, «захламленность» ими оперативных дел. Указывалось на увлечение агентуры дословным изложением в донесениях «клеветы на руководителей КПСС и Правительства». Едва ли не большая часть критики пришлась на 6-й отдел В. Сухонина. По его линии отмечалось наибольшее количество «расшифровавшихся» агентов (в том числе по вине оперработников). Так, агент-«пятидесятник» «Олейников» в 1951 г. признался в сотрудничестве с МГБ жене и членам секты, «Ораров» (диакон Владимирского собора в Киеве) признался в этом священнику. Кстати, замечания достались и упомянутому Г. Санникову: состоявшая у него на связи агент «Тина» призналась в конфиденциальном сотрудничестве (под угрозой ареста) на исповеди священнику-старообрядцу (агенту «Куровскому», которого члены общины также давно подозревали в причастности к «органам»). Под угрозой разоблачения оказались ценные источники «Степовой» (сотрудничавший с 1920-х гг. и имевший репутацию «старца» у верных РПЦ) и «Омега» (канцелярия экзархата РПЦ).

Отмечалось, что антирелигиозное подразделение допустило существование нелегальных формирований «Свидетелей Иеговы», евангельских христиан-баптистов (ЕХБ), «пятидесятников», старообрядцев и ИПЦ. В Киево-Печерской лавре пребывает немало «странников, проповедников, кликуш, юродивых», использующих свое положение для «антисоветской работы». Активизировались еврейские клерикалы и националисты.

В качестве основных причин упущений по службе назывались «слабое руководство и воспитание агентурного аппарата со стороны руководства и оперативного состава», отсутствие постановки конкретных и перспективных задач. Кроме того, указывалось на оживление «антисоветской работы» даже со стороны агентов. Так, конфидент «Донецкий» произносит «антисоветские проповеди», «сколотил молодежную группу пятидесятников» и обучает их правилам конспирации. «Березовский» вместо донесений подсовывает оперработнику месячные отчеты старших пресвитеров ЕХБ по областям, неискренне ведет себя баптист «Рязанский», занимающий руководящее положение в конфессии и авторитетный за рубежом[649].

На приоритетных направлениях

Материалы личного дела свидетельствуют и о немалых руководящих и оперативных способностях самого Виктора Павловича. Как отмечало 14 марта 1946 г. руководство НКГБ УССР, при отсутствии в течение года начальника отдела и некомплекте сотрудников в 40 % В. Сухонин завел ряд централизованных агентурных дел, по материалам которых арестована большая группа «актива антисоветских церковно-монархических организаций», а также сектантского подполья.