Атеисты в мундирах

Так, в ходе оперативной разработки «Христодулы» (заведена в октябре 1948 г. УМГБ по Харьковской области на 20 участников ИПЦ) выяснилось, что пребывавший с 1943 г. в подполье Прокофий Костенко оборудовал под домом подземный тайник, где прятались от службы в армии его сын Петр и М. Челомбитько (1924 года рождения). От неблагоприятных условий молодые люди заболели, умерли и были погребены в этом же укрытии[813]. Порой на религиозных чувствах сторонников ИПЦ паразитировали асоциальные элементы, лица с девиантным поведением и мировоззрением. Характерным примером могут служить арестованные по оперативной разработке «Кочевники» УМГБ по Николаевской области Афанасий Доскаленко и Олимпиада Остапенко – лица без определенных занятий, именовавшие себя «святыми» и «будущими правителями России»[814]. «Святой» Игнатий Море (бывший иеромонах Балтского монастыря, лидер течения «игнатьевцев») страдал тяжелыми психическими расстройствами (усугубленными отбыванием 25-летнего срока), досрочно освободившись, устроил в Харькове 3-суточное непрерывное моление, закончившееся жестоким избиением друг друга участниками собрания[815].

В Катакомбной церкви приживались и откровенные авантюристы-стяжатели, ловко эксплуатировавшие экзальтированное сознание отдельных «одноверцев». Как показала разработка УМГБ – УКГБ по Ворошиловградской области «Коварные», проживавшая в г. Кадиевке Матрена Левицкая выдавала себя за «пророчицу», а после ее смерти племянница Раиса Левицкая (спекулянт дефицитными товарами) наладила сбор средств с участников ИПЦ под видом «поминок по матушке Матрене». Уже в 1956 г. у предприимчивой шарлатанки конфисковали три дома, до миллиона рублей дензнаками, золотом и товарами, несколько фиктивных паспортов[816]. Более того, отмечалось в материалах КГБ, «проживавшие в местах укрытия верующие использовались на различных хозяйственных работах, указанные лица подвергались жестоким избиениям», психологическому прессингу, а некая А. Зайцева при попытке уйти из секты (по сути дела) Р. Левицкой была убита. Там же укрывались годами дезертиры из Советской армии[817]. Умело паразитировали на доверчивых адептах лидеры общины ИПЦ (до 70 человек к концу 1950-х гг.) в Черкасской области – Коваль (именовавший себя «святым») и Уткина («матерь Божия», как она кощунственно требовала себя именовать). За несколько лет Коваля отнюдь не бесплатно посетило свыше 600 приезжих. «Пожертвований» хватило на строительство авантюристу двух домов (еще 4 отстроили дочерям Коваля), у него же было конфисковано 40 тыс. рублей и другие материальные ценности[818].

Присутствие в движении ИПЦ подобных элементов приводило к появлению своекорыстных членов общин, часть из которых становилась объектом вербовки МГБ. Так, агент «Позднякова», примкнувшая в 1948 г. к группе ИПЦ в Ворошиловградской области под влиянием «старца Елиазара» из Сталино (выдававшего себя за императора Николая ІІ) объявила себя дочерью монарха и активно использовалась МГБ для проникновения в общины ИПЦ Донбасса, разработки дела «Павловцы», фигуранты которого ожидали свержения советской власти и возрождения монархии. В мае-июне 1950 г. УМГБ области арестовало 14 человек «руководящего состава» ИПЦ, включая «нелегала-странника» Алексия (Алексея Воробьева). Всего за 1950 г. в области арестовали 45 членов ИПЦ по делам «Павловцы», «Пигмеи», «Отшельники» и «Бродяги»[819].

«Фанатики» лжестарцев

Органы МГБ умело использовали отрицание ИПЦ канонического клира Московского патриархата и своеобразный культ «старчества». Уникальным является пример агента «Степового», который по религиозной линии оказывал услуги спецслужбе с 1924 по 1956 г., жил на пособие, вел одинокий, бродячий, исполненный лишений образ жизни, потерял на фронте сына. Под видом «странника», «старца» маршрутировался чекистами по различным регионам СССР, где существовало подполье ИПЦ, имел высокую репутацию «страдавшего за веру», доверие верующих. По информации «Степового» «реализовали» ряд оперативных дел (то есть лишили свободы десятков людей)[820].