Атеисты в мундирах

К директиве прилагался обзор 2-го Управления НКГБ СССР «об антисоветской деятельности Ватикана и римско-католического духовенства в СССР». В нем шла речь о создании в начале войны в Ватикане «комиссии по борьбе с коммунизмом» во главе с бывшим папским нунцием в Литве Луиджи Сенто, «заброске на оккупированную немцами территорию своих агентов для работы среди русского населения». Приводились слова бывшего римского корреспондента агентства «Юнайтед Пресс» Паккарда из январского номера католического журнала «Америкэн» за 1943 г. Автор сообщал, что позиция Ватикана по отношению с СССР не поменялась с 1917 г., за 15 лет подготовлены «священники для работы в России», обученные русскому, украинскому и другим местным языкам для борьбы с «еретическими идеями, которые русский народ воспринимал последние 25 лет».

Анализировались русскоязычные радиопередачи Ватикана, начатые с апреля 1943 г., где декларировалось сближение церквей, «преодоление противоречий с Православной церковью и возвращение к первоначальному единству». Был организован прием папой русских священников с оккупированной территории, которых призывали к «борьбе с большевистским атеизмом». «В Риме встретились две ветви христианства, – комментировала встречу пресса Ватикана, – чтобы вести борьбу с большевизмом, …никто не согласится быть под властью Москвы»[309]. Отмечалась роль католических монастырей (во Львове – свыше 30), вокруг которых «группируются антисоветские элементы, в них воспитываются и готовятся кадры, способные выполнять задания Ватикана по распространению католицизма и проведению шпионской и подрывной работы на территории СССР».

Одновременно папский престол изучал возможности официальных контактов и легальной миссионерской деятельности в СССР. Велась энергичная работа среди советских военнопленных, для чего создан «Комитет русских военнопленных» под руководством князя Оболенского, священника колледжа «Руссикум» Бесчастного и князя Михаила Сумбатова из «Национального центра грузинских эмигрантов» в Лондоне. По данным спецслужбы в том же «Руссикуме», основанном по инициативе ордена иезуитов в августе 1929 г., слушатели получали не только религиозную, но и специальную подготовку, осваивали диалекты русского языка, историю СССР и ВКП(б), изучали быт народов СССР, получали гражданские специальности для прикрытия работы по сбору информации и миссионерской работы в СССР. В колледже преподавали бывшие царские офицеры – участники «белого движения», включая заместителя директора – князя Волконского. Первый набор почти полностью состоял из белоэмигрантов[310].

Нарастала и враждебность по отношению к СССР (разгромившему до 75 % военного потенциала агрессоров) в публичных документах Ватикана. В частности, неприязненные мотивы звучали в Рождественском послании Пия ХII 1944 г. и его выступлениях начала 1945 г. Тогда же Ватикан выдвинул идею «мягкого мира» для Германии, создания антикоммунистической конфедерации Придунайских стран и комитета «Католического действия» для борьбы с левыми движениями. Как реакция советской стороны уже в марте 1945 г. по указанию В. Молотова генерал-майор госбезопасности Г. Карпов направил И. Сталину записку, в которой говорилось о «политическом блоке» Ватикана с фашизмом, стремлении папы к «мировому господству» и «поглощению православия католицизмом».

Уверенность советского руководства в закулисном сотрудничестве Ватикана с гитлеризмом укрепили показания арестованного 28 мая 1945 г. руководителя религиозного подразделения РСХА К. Нейгауза: «…Папа Пий ХII проводил скрытую политику в пользу гитлеровской Германии и оказывал ей моральную поддержку. Это мне стало известно на основе изучения ряда секретных документов и личных бесед с наиболее крупными агентами СД по католическому духовенству»[311].

На свидетельствах Нейгауза стоит остановиться, ведь, по его же словам, чиновник четыре года «выполнял ответственные задания в области религии» по линии РСХА, включая агентурную работу в религиозных кругах. В своих показаниях он прямо заявил: Ватикан – это «одна из тайных движущих сил мировой политики», «резиденция папы – крупнейший центр шпионажа», «каждый активист католик – это агент, и все организации католической церкви служат интересам папской разведки»[312]. Ссылаясь на услышанное от руководителей и заведующего религиозным отделом партийной канцелярии НСДАП Крюгера, Нейгауз утверждал об особой заинтересованности Гитлера в развитии отношений с папским престолом, играющим «особую роль в его внешнеполитических планах».