Ателье [СИ]

— Угу. Значит, ты на Курском, ночью, и решила заработать, чтоб в метро проехаться?

— Да. Потому что у Галки телефон не отвечает, а у Данилы я не знаю, восьмерка или девятка.

— Ясно, — без выражения сказал милиционер, — дальше.

— Там пела девочка. Ужасно так пела. Кошмар просто. И ей дали денег. А кот голодный.

— Ты его украла? Разбила витрину и украла?

— Да вы что? Это же Патрисий!

— Это все меняет… Дальше.

— Петь я не умею, — сокрушенно призналась Даша.

Один из подчиненных хрюкнул и обмяк на спинке стула, бессильно свешивая руки. Даша сурово посмотрела на него.

— Я читала стихи. Сперва.

— Зачем?

— Ну, кот же голодный!

Начальник что-то промычал и хлопнул себя папкой по колену. Даша торопливо дополнила:

— На английском никому, оказывается, не интересно. А тут пришла дама и попросила насчет платья. И ее муж дал мне денег. Вы не думайте, они сами. И даже Патрисию купили ветчины. Они очень хорошие.

— И где они?

— Уехали. Потом еще девочка была, и толстая такая армянка. Ей даже золотое платье можно, хотя и в возрасте уже, но брюнеткам это можно.

— Ты разрешила, значит.

— Причем тут я, — оскорбилась Даша, — есть же вкус, есть правила.

— Хоть понимаешь, сколько ты правил нарушила?

— Но они все хотели! И я помогла. Вы знаете, что такое — Платье Счастья?

— Нет.

Она встала, скидывая пальто. Повернулась, стягивая рукой порванный серебристый подол.

— Вот! Видите? Оно для каждой — свое.

Парни бросили стол, подошли ближе, разглядывая Дашу.

— Ну, понял. Ты заработала денег. И пошла себе… на метро?

— Нет. Ко мне там женщина, еще.

— Тоже за платьем?

— За туфлями. Ой! — Даша снова села, глядя перед собой, и прошептала упавшим голосом:

— Туфли там, в переходе…

— Ее?

— Мои! Теперь их украдут! — она всхлипнула.

— Количество краж зашкаливает, — подвел итог офицер, — ну?

— А этот, он меня догнал и украл деньги! — она уткнула нос в рукав и постаралась плакать потише.

— Все? Кражи, я надеюсь, кончились? — утомленно воззвал собеседник.

— Нет, — пробубнила в мех Даша, — он сперва украл Патрисия. В пакете. А я побежала, чтоб свои деньги. Стойте!

Широколицый дернулся, подхватывая папку. Даша смотрела вдаль, мучительно сведя перекошенное лицо.

— Я поняла! Это не он украл. Она украла!

— Туфли?

Даша смерила мужчину здоровым глазом и поправила раздраженно:

— Какие туфли? Понимаете, я сперва думала, ей — платье, а она говорит — мне туфли. Но сама под руку, и трещит-трещит, тащит. Получается, деньги? Да! И вот… А я…

Она вздохнула и понурилась.

— И вот ты здесь… — мужчина с интересом разглядывал ее.

— Не надо меня в вытрезвитель, — снова попросила Даша, — я уже давно не пила. С самого ресторана. Нет, еще виски немножко совсем. Которые Петр украл. Которое.

— Ы-ы-ы-ы, — вдруг высказался милиционер.

— Гы-гы-гы! — подхватили подчиненные.

Но тут распахнулась дверь, явив празднично одетую даму, увешанную мишурой и блестками. За спиной дамы подпрыгивали, шумя, явно хмельные личности.

— С Новым годом! — закричала она, вздымая над головой полупустую бутылку шампанского.

— Светочка, — обрадовался офицер, вставая и с облегчением захлопывая папку, — вы что тут?

Дама прошла мимо гогочущих парней, пихнув одного в бок, а другому взъерошив волосы. Приподнялась на цыпочки, чмокнув в нос офицера, стащила с его головы фуражку и нахлобучила на пышно взбитые волосы.

— Домой едем. Решила вот мужа забрать. Смена закончилась ведь, Димкин?

— Полчаса еще, — смущенно ответил Димкин, потирая лысину, до того спрятанную под фуражкой, — а у меня тут твоя почти родня. Вон видишь?

— Как это? — Светочка близоруко прищурилась на сидящую в уголке Дашу в накинутом на плечи пальто.

— Она из Южноморска. Представь.

— Ага! — закричала супруга и, подбежав к Даше, бесцеремонно затормошила ее, — понаехала, значит? А что случилось-то? Расскажешь, Димкин?

— Нет, — поспешно открестился муж, отбегая к решетке, — не стоит. Пусть Вадик пишет протокол, а она поставит подпись. Поехали, Светочка?

— Я? — ужаснулся один из парней, — я не могу, Дмитрий Василич, у меня голова сломается. Пусть Олег.

— Я на обход, — бодро сказал Олег и тут же испарился.

Пышноволосая Светочка оставила в покое Дашины плечи и выпрямилась, подбочениваясь. От резкого движения ее повело в сторону и, расхохотавшись, она схватилась за мужа.

— Дима, ну посмотри на нее! Какой протокол? Она же бедная! Да, деточка?

— У меня все украли, — с достоинством сказала Даша.

— Синяки сойдут, так будет еще и красивая! А ты хочешь девушке жизнь испортить? В Новый год? Ну, какие же вы все мужики — козлы, ээх! Ты на какой улице жила у нас, — обратилась она к Даше.

— На Вишневой. Дом восемь.

— Божже мой! Да она, небось, с Танькой в одну школу ходила! Отпусти ребенка, не бери греха на душу.

— Не положено, Свет. Она драку устроила. Кричала.

— Ну и что? — лицо Светочки покраснело под слоем пудры, накрашенные глаза засверкали:

— Ну, покричала немножко. Так у самой вон вся мордочка разукрашена. И хватит с нее.

— Ну да, — согласился Димкин несколько язвительно, — по сравнению с тобой, скажем и не кричала вовсе. Чисто шепотом культурно разговаривала.