Ателье царских прикидов

– Почему имя моего отца все время стоит рядом с именем этого преступника?

Крошев смущенно взглянул на нее. Было видно, что он не знает, как ему поступить. Пощадить чувства понравившейся ему и, главное, его маме девушки или сказать ей всю правду? В конце концов чувство долга перевесило. Крошев набрал в легкие побольше воздуха и произнес:

– Света, мне это очень трудно тебе говорить, но твой отец… Он был мошенником!

– Что?!

Света вскочила на ноги. Подруги впервые видели ее разгневанной. Бедный Крошев! И кто его тянул за язык?

– Что ты сказал?! То есть я хотела сказать, что вы сказали?! – негодовала Света, снова перейдя на официальный тон. – Мой отец – мошенник? Выбирайте выражения!

Крошев тоже набычился.

– Я уже заранее извинился за свои слова. Но именно так и классифицируются действия вашего отца по уголовному законодательству.

– Мой отец не был преступником! Он сам был убит!

– Верно, – кивнул Крошев. – И убит был своим сообщником, которому он стал неудобен и даже опасен.

– Вы говорите про Волкова?

– Да. И Волкову с его непомерным честолюбием просто не оставалось другого выбора, и он убил вашего отца.

– Чушь!

– Это чистая правда. Но может быть, вам станет немного легче, если я скажу, что ваш отец пострадал из-за великой любви к вам. Не будь он к вам настолько привязан, остался бы жив.

После этих слов на глазах у Светы навернулись крупные слезы.

– Папа очень любил меня. Это верно. Но при чем тут его убийство?

– Позвольте, я вам все расскажу.

И Крошев, избегая смотреть на Свету, все-таки продолжил свой рассказ. Предложение, которое поступило Волкову, когда его научная деятельность зашла в тупик, было следующего характера. Он делает якобы научные находки, которые на самом деле будут ловко сработанными подделками, а все материалы отдает одному человеку. И этим человеком был Виктор Сергеевич.

Трудно сказать, о чем больше беспокоился директор маленького музея. Может быть, ему тоже не давала покоя слава и известность, удел крупных музеев. Может быть, ему надоело существовать на скромный оклад государственного служащего из заштатного учреждения культуры. Но так или иначе, он нашел в Волкове понимающего соратника. И работа двух махинаторов закипела.

Виктор Сергеевич брал на себя весь первоначальный этап операции. Подготавливал сами будущие находки в виде глиняных черепков, золотых украшений и прочих вещиц, приблизительно соответствующих той эпохе и народу, с которыми он собирался работать. А затем уже Волков отправлялся в экспедицию и делал там свои «открытия».

Парочка действовала очень дружно. Работа кипела. Стенды музея пополнились новыми находками. Постепенно пришла слава, а вместе с ней и деньги. Различные дотации так и сыпались на Виктора Сергеевича и его музей. Все были довольны. Но внезапно грянул гром.

Болезнь подкралась к Виктору Сергеевичу незаметно, но скрутила его так основательно, что он был вынужден лечь на операцию. И следовательно, был должен временно отойти от дел. Теперь в музее всем заправлял его заместитель, которого Виктор Сергеевич не посвятил в свои темные делишки и все детали происходящего.

Поэтому заместитель в отсутствие Виктора Сергеевича со спокойной душой дал согласие на то, чтобы отправить новые находки Волкова в один из музеев Европы для экспозиции там.

– Это был крах. Это была катастрофа. Европейский музей не удовлетворился бы отчетами российских экспертов. Они захотели бы провести свою собственную экспертизу.

Узнав о том, в какую жуткую ситуацию он угодил, Волков кинулся к Виктору Сергеевичу.

– Сделать уже ничего нельзя, – развел тот руками. – Уже через несколько дней сокровища уедут в Европу.

– Это будет конец!

– Смирись, мой мальчик, с неизбежным, – грустно посоветовал ему Виктор Сергеевич. – Увы, мы с тобой погибли.

– Я не хочу! Не хочу в тюрьму. Виктор Сергеевич, ведь можно же еще что-то сделать?

– Что же?

– А что, если эти сокровища пропадут?

Волков сказал и сам испугался. Куда пропадут? Ведь если пропадут, отвечать все равно придется ему. Но Виктор Сергеевич неожиданно оживился.

– А что? – произнес он. – В данной ситуации это будет лучший выход. Уж лучше кража и возмущение общественности, что мы с тобой не сохранили, не уберегли, чем позор и навечно клеймо мошенников.

Волков призадумался. Да, так и в самом деле будет лучше. Пусть научная общественность начнет кидать в него камни за халатность, он лишь руками разведет. Мол, что мог, то сделал. Моя вина, что сделал мало. В следующий раз буду умней.

– Это безусловно лучше, чем скандал на весь мир, когда выяснится, что мы манипулировали фальшивками! Уж тогда нам не отмыться вовеки. А так… Через пару лет, глядишь, все и забудется.