Atem. Том 1

— Майер, я — путёвый музыкант, — изрядно рассмешили меня его слова. — А ты сегодня чрезмерно попечительный. — Похлопал я его по спине, подгоняя к выходу.

Дэни всё так и стояла на плитчатой дорожке, рассматривая соседскую клумбу.

— Присмотришь за ними завтра? — спросил Ксавьер, не утруждая себя в развёрнутом вопросе и, не дожидаясь ответа, направил ключ в сторону машины, отомкнув замок — та поприветствовала хозяина характерным звуком. — Au revoir! — с ужасным акцентом попрощался он с Дэниэль, махнув ладонью. И ещё через мгновение спешно захлопнул за собой водительскую дверь.

— Красивая улица! Последний раз, когда я гуляла по другую сторону парка, тут было безлюдно и весьма уныло. А сейчас!.. — Она вновь окинула восторженным взглядом аккуратно выстриженные лужайки, расстелившиеся зелёными коврами перед домами.

— Сколько же лет назад это было? Пятнадцать? Двадцать?

— Что-то типа того… мои первые летние каникулы. — И опять эта опьяняющая улыбка, следом за которой на щеках появились кокетливые ямочки.

— Может, ты сегодня пропустишь свою пробежку? — Краем глаза покосился я на неё. — Ребята здесь всего на пару часов, послушаем их, а потом я закрою студию и подброшу тебя домой?

5

Три песни спустя нас в буквальном смысле слова выкурили из репетиционной комнаты. Я извинился за плохую вытяжку и предложил засесть с горячим чаем на свежем воздухе. Но пока пытался найти хотя бы одну чистую кружку, для меня обнаружились интересные факты из жизни Тони. Во-первых, его одержимость кофе приняла форму лёгкой наркомании. Во-вторых, именно он и являлся виновником исчезновения всей посуды.

— Это твоя идея? — высунул я голову из-под длинной столешницы, чтобы понять, о чём так воодушевлённо спросила Дэниэль.

Причиной восторга была ведущая в студию светлая деревянная лестница в виде гитары, простая в дизайне, но выглядящая и впрямь креативно. За счёт отсутствия подступенков ступени между собой не соприкасались, отчего создавался эффект, словно они — зависшие в воздухе костяшки домино. Снизу под ними, протянувшись от пола вверх к центральной ступени, в виде цифры «восемь», располагался громоздкий корпус акустической гитары, симметрично ему, справа, в тёмно-коричневой стене, был вырезан ещё один, точно такой же. Поручень и длинные белые ригели, ограждающие лестницу, представляли собой нотный стан, на котором виднелись тонкие чёрные балясины — ноты «Лунной Сонаты» из части Адажио. Возможно, не самый удачный выбор композиции для подобного заведения. Но таков был тайный замысел автора, коим я не являлся. А лестница и впрямь стала главной «достопримечательностью» студии.

6

Время было около семи часов, и солнце уже спряталось за горизонтом, но тлеющие угольки последних уходящих лучей упрямо не пускали мрачные тени на нежную палитру осеннего неба.

Стянув покрывало с одного из диванов студии, мы расположились на широкой скамье под старым клёном, росшим перед домом и уцелевшим после строительства этого микрорайона. Дэниэль по-прежнему с чрезмерной осмотрительностью, обходила стороной некоторые вопросы о её прошлом, оборачивая всё шуткой или вовсе же переводя стрелки на меня. Поэтому в основном говорил я, говорил о чём-то отвлечённом: о музыке, о процессе её создания, об источниках вдохновения.

— Разве это не поэтично? — Сорванные порывом ветра золотые листья, дождём обрушились на наши головы.

— Ты должен быть безгранично счастливым человеком, чтобы во всём видеть или слышать отголоски поэзии, — может, мне показалось, но с какой-то долей грусти сказала Дэни и, поднеся кружку к губам, сдула поднимающийся над горячим напитком пар, который через мгновение вновь продолжил вздыматься клубами. — Это так ты сочиняешь музыку?

Увлечённый движениями её лица, я не сразу сообразил, что вопрос был адресован мне.

— Вслушиваясь в шорохи листьев? — переспросив, рассмеялся я от собственных слов, показавшихся мне весьма лиричными. — Моя музыка — это микс, сочетающий в себе гораздо большее количество звуков. Вот когда вечер окончательно отступит, уступив место ночи, тогда ты поймёшь…

— …что в звуках электричества есть своя красота? — повторив недавно произнесённые мною слова, закончила она объяснение, и я безмолвно согласился.

Мы просидели так до самых потёмок, пока не зажглись фонари. Парни закончили репетицию и, попрощавшись, разъехались по своим делам.

— Сейчас я и тебя подкину. — Замкнув стальную дверь, уже было собрался я подняться домой за ключами от машины, но Дэни наотрез отвергла моё предложение, мотивировав это желанием «пробежаться».

— Тем более твоей ноге ни к чему лишнее напряжение, — прозвучал в подкрепление её отказа ещё один довод, впрочем, не имевший для меня особой весомости, но я решил не спорить и не навязываться.

— Завтра у ребят важное выступление, я подумал, может, ты захочешь прийти и поддержать их. — Опираясь на трость, остановился я перед Дэни, склонившейся над своими кроссовками и перевязывающей шнурки.

— Уверена, они справятся и без моей поддержки.

— Всё же я был бы рад, если бы ты составила мне компанию.